Бесформенное содержание никогда так не ценилось, как сейчас, и он его проводник, отметивший про себя на тающем фоне миража, что производство впечатлений в стране значительно увеличилось.
У людей появились излишки сыпучего сахарного песка, от которого нелегко было избавиться из-за его липучести.
Стоило ему увидеть две бородавки, как он превращался в сводника.
Он усовершенствовал игру в шашки - теперь они ходят по вертикали и не стремятся, как раньше, в дамки.
Он надеялся на получение лицензии на выращивание Западной культ-урны, а до этого, слушая в горах собственное эхо, становился самозванцем.
Ему приятно было ощущать себя космической бурей в созвездии неопознанных талантов.
И теперь, как в призрачном сне, его взору явилось нечто небесное, обогнавшее воображение семенящим шагом.
Это была изящная, хрупкая женщина во всём белом, на кожанном поясе которой выгравирано: "Не кантовать!"
Глядя на неё, он мысленно и чресленно валялся в сорной траве неодолимых желаний, крапивно обжигавших тело.
Прошёл дождь и она зашлёпала по луже губами (но какими!)
Ему захотелось стать рыбой-меченосцем у входа в султанский гарем, в который красавица направила свои стопы, полные нежности и капель из блестящих на солнце луж.
Она вошла во дворец, и вдруг его стены сотряслись от мощнейшего взрыва.
Стражники свалились замертво.
Он бросился к её останкам.
Цианисто-синие глаза валялись поодаль от тела.
В них он успел прочесть: "Натаняху!"
Израильская шахидка, мелькнуло в его мозгу, и он проснулся, упав на пол в обморок.