Сколько грации в летнем букете,
Тонкой ножки стекла фюзеляж,
Цвет сорвали в полях на рассвете,
Изменился окошка пейзаж.
Трио белых и стройных красавиц,
Украшали унылость окна,
Их составил седеющий старец,
В старость, прелесть ромашек внесла.
Только солнце окрасило крыши,
Постучалось в седые дома,
Беспокойно забегали мыши,
Ночь бессонная сводит с ума.
Старый дед встал с скрипучей кровати,
Вышел к солнцу на доски крыльца,
Нет уж в теле чарующей стати,
Твердость взгляда слетела с лица.
Босиком, по дорожке, в межтравье,
В росы чистых прохладных полей,
Он вошёл, славя солнце за здравье,
Вспоминая как пел соловей.
Поклонился всем травушкам в пояс,
Окрестился, прощенья прося,
С головы унесло белый волос,
Годы жизни с собой унеся.
Взял у поля три белых ромашки,
Да ещё васильков поднарвал,
И побрёл в белой чистой рубашке,
Что-то пел, но в душе тосковал.
В дом войдя обратился к иконам,
На жену поглядел, вон она,
Всё приходит к начальным канонам,
В синей рамке весела одна,
Это ей он нарвал тот букетик,
Как любила, когда с ним жила,
На руке, вишь, червоный браслетик,
Лет уж пять, как в иной мир ушла.
Вот и он в путь дорожку собрался,
Тихо лёг на смертельный погост…
На окне летним шармом остался
Васильково ромашковый тост.
18.08.2019 г.