Аэропортовский
Руслану, бывшему одесситом
А по утрам хожу теперь я в лес –
Ты видел бы наш лес на три фигуры…
Но он дремуч, и дух в нем не исчез,
Тот, что давно забыт литературой.
Там по соседству кладбище собак –
Какой нюхач назвал бы их лохами?
Должно быть, в этом есть какой-то знак,
Но три фигуры разберутся сами.
Поскольку рождены от желудей,
Дремучие и длинные как жерди.
И желуди, поскольку нет свиней,
Еще родят без страха перед смертью.
И не сказать «не ведая стыда» –
У них, дремучих, ведомство простое:
То молнию роняет иногда,
То окунает в небо ледяное.
А по дороге, ты представь, идут
Такие тощие фигуры речи…
Когда б весь лес раздремствовался тут,
Сожрали бы без дроби и увечий.
Не то чтоб… но хотелось бы узнать,
Где у дубов дубовое их сердце?
Ведь это ж как дремать, ядрена мать,
С аэропортом нужно по соседству!
Повторение(Wiederholung)
Смотрите, смотрите, красивые люди
По улицам ходят в красивой одежде,
Такого не видели улицы прежде,
Не видели прежде… Потом в Голливуде
Про них еще снимут красивые фильмы:
Хорошая форма и выглядит стильно,
И каждого стильный постриг парикмахер –
И словом не бросит никто неприличным, –
И бравые парни идут фантастично,
А раньше – до Красной Поляны – и на xер.
Рукопожатие
Один, товарищи, вопрос,
Гражданки, господа.
Тут памятник спокойно рос –
И кто врастет сюда?
Чтобы, не спрашивая и
Фамилии И. О.,
Садится голуби могли
На воротник его.
И чтобы этот воротник
Из тощих соболей
Вдруг головою не поник
От тени перед ней.
А тень проходит сквозь затор,
Гранит не ощутив.
Проносит руку Командор…
Но ты не дрейфь, О. И. Ф.
Тот же Аэропортовский после побудки
Мы просадили времена чудес.
А лучше бы шиповник посадили.
Он рос бы там, где выбегает лес
Навстречу проходным автомобилям.
Они проходят в утреннем дыму,
А из груди у них растут колеса.
Они гудят – о чем гудеть ему?
«И мы сгорим, сгорим, как папиросы…»?
А у него ворон – не прокормить,
И у него в руках худой половник,
И некогда с железом говорить,
Когда расцвел, товарищи, шиповник!
Вздох о Лаэрте
Слышится мне ветер,
Это ветер прощанья.
Он говорит о смерти,
Все выдает дыханье.
Может быть, чуть слаще
Или еще небрежней
С губ, едва шелестящих,
Падает: «Неизбежно».
Вздох о бедном Лаэрте,
А на губах иней.
Он говорит о смерти,
Как о живой машине.
………
Мы говорим с ветром.
Люди в комбинезонах
Сложат в шесть инструменты,
Выйдут дышать озоном.
В масле мои черти,
Руки у них в бензине.
Мы говорим о смерти,
Как о пустой машине.
Ответственный подход
*
родишься
лежишь
неожиданный как первый лист
а остальные уже шелестят – мне бы их глаза
скормить птицам
*
у этого бесконечно прекрасного мира такое же число прекрасных боковых карманов
к сожалению в них найдется любая гадость
к счастью на поиски придется убить много времени
*
зачем мне знать что при съемках никто не пострадал
подозрительно молчат о любопытных зрителях
*
бедные бедные ангелы им же некуда взлетать…
всегда смотрю на небо при выходе
у каждого свои предрассудки
*
чем отличается Бог от собеседника Билли Миллигана
когда никого нет дома он присматривает за твоей комнатой
чтобы стулья сами не ходили по потолку
думаю он как и я в свое время хорошо знал физику
*
мелочен как всякий поэт
но недоливать стихотворению…
*
я не против того чтобы поэзия меня обманывала
мне не нравится когда она это делает спустя рукава
слегка сумасшедший – это же какая ложная беременность
*
маленькая дырка в скафандре здорово может испортить все космическое впечатление
*
престарелое стихотворение должно с утра открываться кодовым словом «больница»
и тащиться через весь коридор за медсестрой в коротком белоснежном халате
пока она не согласится на имя Марица
тогда наконец все счастливо закончится
главное чтобы Марица не тянула до вечера и соглашалась на первой странице
*
знаешь говорю я стихотворению
ты недостаточно сумасшедшее
оно как существо разумное спорить не лезет и сразу хлопает дверью
через полчаса я за ним выхожу – не каждое разумное сходу вспомнит трехзначный номер квартиры
до утра повисит под форточкой потом стряхну пылинки
повяжу пионерский галстук и пинком на лестницу
чтобы уже не возвращалось
а ностальгия