Сегодняшний случай в супермаркете был исключительным событием: обычно, Ульваур старался не провоцировать подобные ситуации, зная, к чему они могут привести. Впрочем, никаких сожалений по поводу произошедшего он не испытывал: что случилось, то случилось. Хотя всё могло произойти и по-другому. Ему было точно известно, что отвратительная тварь и ей подобные, которые самоуверенно считали себя могущественными повелителями людей и властителями мира, на самом деле не являлись таковыми. Этот вид - достаточно примитивный и абсолютно несамостоятельный: так, обычная пыль, мелкая пакость, не более того. И вся её сила произрастает только из неумения многих представителей рода человеческого правильно оценивать ситуацию и контролировать свои эмоции, исходя из этой оценки. Если бы суровая женщина с тележкой сумела сегодня просто промолчать – ничего бы не произошло. «Как полезно, иногда, промолчать» - вспомнил Ульваур строчку из какой-то дурацкой песенки. Эх, если бы люди только знали, насколько полезно! Хотя и промолчать можно снисходительно, доброжелательно, а можно с затаённой обидой или злобой. А это разные вещи, настолько разные, что… Впрочем, лучше не думать об этом. А ещё лучше – не видеть. Но если уж видишь – то думать об этом точно не надо: пусть думают и рассуждают те, кто не видит.
Он вспомнил Елену Александровну, которая очень хотела взять его на должность своего помощника. Почему он не позвонил ей? Из мужской гордости? Не захотел, чтобы его начальником была женщина? Или потому, что она ему просто не понравилось? Нет, совсем не поэтому. Своенравная, избалованная, властная – с одной стороны, а с другой - умеющая быть и доброй, и душевной, и отзывчивой – в ней было много положительных качеств - Ульваур умел рассматривать любого человека всесторонне, а не однобоко. И он бы обязательно позвонил. Но из красивых, каштановых волос Елены Александровны на него внимательно смотрели умные и холодные змеиные глазки. Они были совсем не злые и где-то даже очень симпатичные, если не знать, на что способна эта мощная сущность. Он-то сумеет защититься, а другие – нет. Не самое приятное ощущение наблюдать за этим каждый день. А потом, наконец, сказать: «Знаете, Елена Александровна, а ведь Медуза Горгона – не фантазия и не страшная сказка. Она существовала и существует на самом деле. И её взгляд, действительно, может превратить человека в камень, но не внешне, а внутренне. » «Да? – изумлённо воскликнула бы его начальница, - как интересно! А откуда вы знаете? Расскажите!». И что ей тогда ответить? Что она является частью Медузы Горгоны? Или, наоборот, но сути это не меняет. Конечно, Ульваур приведёт конкретные примеры, напомнит Елене Александровне множество ситуаций, в которых она действовала в соответствии с волей и желаниями иной формы жизни и какое зло это приносило другим представителям её собственного вида. А потом резюмирует, что знает, как можно избавиться от этой напасти и стать свободной. Но сущность слишком глубоко укоренилась, слишком слилась с человеческим естеством. И когда Горгона поймёт, что на этот раз атаковать бессмысленно - она будет защищаться: убеждать Елену Александровну, что этот новый помощник – просто сошедший с ума женоненавистник, который стремится подчинить её своему влиянию. Да, он может вступить и в прямую схватку, безо всякого предупреждения. Ведь однажды он уже сражался и с гораздо более могущественной тварью. Это было славная битва! Но теперь Ульваур точно знал, что по-настоящему победить Медузу Горгону, или любое другое подобное создание, может только тот, кто является его частью. А это многоступенчатый, длительный и мучительный процесс, да ещё и результат никоим образом не гарантирован. Но прежде всего, Елена Александровна должна поверить в то, что он говорит.Возможно ли в это поверить? Да, практически, невозможно.
А директор креативного агенства, искренне гордящийся перлами своих сотрудников и считающий несусветную чушь верхом творческой мысли? Что ему сказать? «Извините, Анатолий Константинович, но в большинство нейронных соединений вашего мозга незримо включена вязкая, желеподобная субстанция, блокирующая любую попытку рассудочного, взвешенного, а тем более - самокритичного мышления. Хотите, я расскажу вам, как можно постепенно снять блокировку?» Ульваур представил себе выражение директорского лица после такой тирады и весело рассмеялся. Хорошо, что не сказал. А ведь хотелось, очень хотелось. Вот это был бы креатив!
Интереснее всего, что эти существа не стремились так подчинить себе людей, чтобы полностью ими распоряжаться - они просто не позволяли человеку полностью распоряжаться собой. Одни - в большей степени, другие - в меньшей. Всё зависело от того, к какой разновидности они принадлежали. А их было тысячи, этих разновидностей, а, возможно, и десятки тысяч. «Самое радостное, что, вероятнее всего, я вижу далеко не всех. Вот это, действительно, большая жизненная удача: подфартило, как говорится, так подфартило.» - иронично подумал Ульваур.
Только вот с работой не везло: ему отказывали раз за разом. А тогда, после закрытия газеты «Наше право», ему сразу же позвонил Костя Алексеев и предложил встретиться.
- Приезжай, Сказочник, имею для тебя кое-что весьма интересное!
После той знаменитой статьи «Генерал-губернатор в царстве Аида», иначе, как «Сказочник», его никто не называл.
Костя Алексеев был ровесником Сказочника, но уже владел несколькими предприятиями и активами нефтяных компаний, доставшихся ему от отца. Однако его настоящей страстью было всё аномальное и ненормальное: он то уфологическую экспедицию финансировал, то криптозоологическую, то эзотерический симпозиум организовывал. Он и сам неоднократно бывал в разных уголках нашей планеты и не раз демонстрировал размытые фотографии, на которых, по его утверждению, были изображены инопланетные корабли, живой чупакабра и даже дерево-людоед.
- И что же ты, Костя, хочешь мне предложить? – иронично осведомился Сказочник, когда они встретились в небольшом и уютном японском ресторанчике.
Костя гордо открыл свой портфель и достал оттуда несколько ярких, глянцевых журналов.
- Ты что, свой журнал, что ли, решил выпускать? – уточнил Сказочник.
- Не решил, а уже выпустил – целых пять номеров! Называется «Неочевидные вероятности». Развлекательно-просветительский, между прочим!
- А что в приоритете – развлечение, или просвещение?
- Всё поровну. Тебе, как мастеру слова и основной звезде нашего издания предоставляю право самому выбрать направление своей работы. Давай, обрисуй мне вкратце, какие темы возьмёшь?
- Я лучше тебе подробно обозначу, о чём бы мне не хотелось писать, в смысле – вообще, - усмехнулся Сказочник. - Он раскрыл один из журналов и стал выразительно, по-актёрски, читать заголовки статей.
«Гигантские крысы атаковали пассажиров метро»
«Жуткое привидение появляется из стен старинного замка»
«Похищенный инопланетянами вернулся через сорок лет»
«Художник рисует картины во сне»
«Медиум разговаривает с египетским сфинксом»
«Путешественница во времени побывала в 6000 году»
- Ну, хватит, хватит, разошёлся! – беззлобно остановил его владелец и основатель «Неочевидных вероятностей». – То есть, тебе совсем никакая тема на душу не ложится? Ну, извини, других нет, только на такие пишем. А почему не писать, если читают? Это интересно, необычно, познавательно…
- Чего, чего - познавательно? – Сказочник расхохотался.
- Ладно, не будем полемизировать – примирительно отозвался Костя. – Если у тебя есть конкретное предложение – выкладывай. Ведь по глазам вижу, что имеется.
- Думаю, что нужно расширить тематические горизонты твоего издания.
- Расширить – это неплохо! А если ещё и углубить – совсем здорово! Только в ад генерал-губернаторов не надо проваливать, а всё остальное – на здоровье!
- Именно, Костя, именно на - здоровье! Я предлагаю серию статей о правильном питании. У меня есть телефон одного академика – лет ему, правда, много уже, но говорят, что ещё вполне соображает. А главное – он настоящий специалист, обладающий фундаментальными знаниями в данной области.
- А если слухи неверны и он в полнейшем маразме?
- Так это ещё интереснее: у тебя же «Неочевидные вероятности», так? А всё неочевидное, вероятно, и должно иметь определённую степень маразматичности. Ведь главное, чтобы интересно было, необычно и познавательно – сам говорил!
- Хорош издеваться! – обиделся Костя. – Но тема востребованная, возражать не буду. А если академик ещё какие-нибудь диеты эксклюзивные надиктует – это вообще в десятку ляжет. Давай, звони своему корифею правильного питания и начинай!
Сказочник хотел сразу же связаться с академиком и договориться о встрече, но передумал: слишком он заслуженный и прославленный, этот Силаев. А тут какое-то непонятное издание к нему обращается. Заартачится и никакого интервью не будет. К тому же, очень пожилой человек – болеет, наверняка, недомогает постоянно. Какого он там года рождения? Ёлки-палки! Да столько вообще не живут! Значит, надо постараться с первых же слов расположить старика к себе, как-то особенно почтительно к нему обратиться, чтобы сразу не отказал. Сказочник начал прокручивать варианты: «Может вот так начать: «Здравствуйте, многоуважаемый Игорь Олегович! Редакция нашего журнала, зная вас, как выдающегося деятеля правильного питания, хотела бы получить от вас всесторонние консультации по данному вопросу» - нет, ерунда, не пойдёт. Лучше так: «Добрый день! Не могли бы вы, как выдающийся специалист в области здорового рациона…» - тоже ересь какая-то. «Почтеннейший Игорь Олегович! Не могли бы вы осчастливить наших читателей своими бесценными знаниями…» - вообще бред."
Так и не придумав ничего путного, Сказочник набрал номер академика. После нескольких гудков в трубке раздался молодой, жизнерадостный голос.
- Слушаю внимательно!
«Внук, наверно, а может и правнук» – подумал Сказочник и торжественно произнёс:
- Мне бы хотелось услышать многоуважаемого академика правильного питания. Это его беспокоят из редакции одного журнала, читатели которого очень хотят иметь всесторонние консультации по поводу здорового рациона.
- Рад за читателей журнала. Я готов дать для них всесторонние консультации, хотя, возможно, и не совсем те, которые они хотят иметь.
- А Игорь Олегович? – растерянно ляпнул Сказочник.
- И он тоже готов! – раздался негромкий смех. – Академик Силаев это я. Приезжайте завтра, часикам к семи, устраивает? Он назвал адрес.
- Вы меня не разыгрываете? – осторожно поинтересовался Сказочник. – Вы точно он?
- А что именно смущает?
- Да голос у вас такой... несоответствующий, и согласились, безо всяких вопросов. Не ожидал, если честно.
- Ожидания - заманчивы, но чаще всего, обманчивы. Приезжайте, пообщаемся.
Академик оказался невысоким, крепким, жизнерадостным пожилым мужчиной, а совсем не дряхлым стариком, коим он, по мнению Сказочника, должен был быть, в соответствии со своим возрастом. Силаев внимательно просмотрел привезенные номера «Неочевидных вероятностей» - Сказочник специально выбрал два, в содержании которых имелось несколько вполне приличных статей, где не фигурировали выползающие из стен привидения, гигантские крысы и говорящие сфинксы. Но всё равно Игорь Олегович, читая, периодически, похохатывал, весело поглядывая на приехавшего к нему корреспондента, который напряжённо молчал, имея в голове одну-единственную мысль: «А вдруг сейчас скажет: простите, но в подобном издании никаких моих рекомендаций не будет никогда! Желаю здравствовать!»
Наконец, Силаев, отложил журналы, развёл руки в стороны, расправил и приподнял плечи, осторожно повернул голову - сначала в одну сторону, потом в другую.
- Извините, привычка: такая мини-гимнастика для улучшения кровообращения. Очень рекомендую всем, у кого сидячая работа.
- Спасибо, - отозвался Сказочник, - так вы согласны на интервью?
- Почему же я должен отказываться? Издание ваше, прямо скажу, специфическое, но какое это имеет значение? Мы же с вами о серьёзных вещах будем говорить. Кстати, у вас тут печатается кое-кто из моих давних и даже очень давних знакомых.
- Неужели? – удивился Сказочник.
- Именно так: вот этот материал: судя по фото автора, его написал Миша Максимов. Постарел, конечно, но у меня отличная память на лица. Он учился у меня когда-то, но не закончил, ушёл после четвёртого курса. Хороший парень, способный. Полагаю, мог бы стать заметным учёным.
В статье, которую опубликовал бывший силаевский ученик, повествовалось о маленьких, волосатых гуманоидах, с которыми некий магистр Лупариус периодически контактирует посредством мысленного магнетизма. Далее шла серия туманных и мрачных предсказаний о будущем Земли. Сказочник вздохнул.
- Видимо, ему интереснее общаться с потусторонним миром, чем познавать реальный. А главное – ответственности никакой: фантазируй и говори, что угодно от имени волосатых, лысых, яйцеголовых, ящероподобных…
- Фантазировать – ещё куда ни шло, - задумчиво произнёс академик, а вот высказывать такое вслух, особенно, на полном серьёзе – он кивнул на статью - всё же не стоит, я думаю: «От слов своих оправдаешься и от слов своих осудишься». Ладно, не будем отвлекаться. Итак, юноша, что именно вас интересует? В каком ключе построим нашу беседу?
«Юноша» - подумал Сказочник, которому недавно исполнилось тридцать восемь лет, - хотя для него, пожалуй, что и так.»
- Мне, Игорь Олегович, хотелось бы побольше конкретики. Например, что лучше есть утром, а что вечером? Какие продукты – вредные, а какие полезные? Ну, и сейчас ведь много людей с лишним весом – диеты какие-нибудь эксклюзивные было бы неплохо обозначить, для похудения, или для оздоровления…
- Видимо, диеты в этом списке на первом месте? – иронически уточнил Силаев. Можете не отвечать, я и так понимаю, что они – основная цель вашего визита. «Эксклюзивные диеты от академика Силаева» - звучит и привлекает внимание.
Сказочник пожал плечами.
- Верно, да и владелец журнала на это намекал. А что здесь плохого? Их сейчас везде публикуют.
- Но я не имею никакого морального права давать подобные рекомендации для всех: «Питайтесь тем-то и тем-то, а вот этим – не надо, и вы обязательно похудеете, станете крепче, активнее, здоровее и даже моложе.» Это полнейшая профанация, которая может принести пользу одному, а девятерым – навредить.
- Но ведь существуют же какие-то фундаментальные постулаты правильного питания?
- Конечно, существуют. Их, правда, немного, и мы их непременно обозначим. А конкретно что-либо порекомендовать, исходя из своего опыта и знаний, я могу только человеку, которого вижу, с которым общаюсь лично. Например, вам. Хотите?
- Мы же с вами практически не знакомы, - удивился Сказочник.
- Тем не менее, кое-что о ваших вкусовых пристрастиях мне известно. Могу предположить, что предпочитаете жареную и очень солёную пищу, которую обильно заправляете различными соусами, обожаете мучное – печенье, пирожные, торты, не слишком жалуете фрукты и овощи. Из алкогольных напитков самый любимый - шампанское. Верно?
- Не то слово, - удивлённо отозвался Сказочник. – А дальше?
- Ваш рацион сформировался в ранней юности и не претерпел никаких изменений. Но если раньше, благодаря хорошему метаболизму и активному образу жизни, вся эта высококалорийная пища давала вам необходимую энергию, то с возрастом ситуация изменилась: лишние калории стали постепенно откладываться в подкожный жир. Сейчас у вас, приблизительно, семь килограммов избыточного веса. Если не внесёте коррективы в свой рацион, лет через восемь-десять прибавите ещё килограммов двадцать, минимум. И начнутся серьёзные проблемы со здоровьем, очень серьёзные. И комплексные.
- Насчёт шампанского – это мама виновата – попробовал отшутиться Сказочник - она мне сама рассказывала, что когда была в положении, ей, вдруг, страшно захотелось шампанского. И она выпила – бокал. Вот теперь и я его люблю. Ведь есть же такое мнение, что вкусовые предпочтения формируются ещё в утробе матери.
Академик рассмеялся.
- По этой теме – сколько мнений, столько и сомнений. А в вашем случае валить на единственный бокал, выпитый мамой во время беременности своё пристрастие к данному напитку абсолютно неверно: он к вашему характеру подходит – импульсивному, эмоциональному, бескомпромиссному.
- Но вроде считается, что шампанское – дамский напиток – задумчиво произнёс Сказочник.
- Почему же дамский? Скорее, гусарский! Ведь именно с гусарами ассоциируется у нас это шипучее вино. «Господа, ещё шампанского и возьмём, наконец, этот чёртов редут! Вперёд! В атаку!»
Силаев опять рассмеялся – звонко, задорно и весело. Сказочник тоже улыбнулся и подумал: «Классный старик. И с характером угадал.»
- Запомните, юноша: с возрастом рацион обязан меняться. Но переход должен быть постепенным: сначала убираются один-два привычных продукта и заменяются другими, и так далее. Поверьте, многих возрастных заболеваний можно избежать, если действовать подобным образом. Но, к сожалению, так почти никто не поступает: что ели в двадцать лет, то и продолжают в пятьдесят. Нередко – ещё и в гораздо больших количествах.
- Привычка, - ответил Сказочник.
- Точнее – безрассудно сформированные вкусовые предпочтения. Сначала - под влиянием самых близких людей, потом друзей, знакомых, коллег по работе.
- Я готов включить рассудок и последовать вашим советам, Игорь Олегович, - решительно произнёс Сказочник. - Тем более, никаких жёстких диет. Какие продукты вы посоветуете исключить из моего рациона прежде всего?
- Вот с этих двух, пожалуй, начните. А замените их вот этими. Академик написал на листочке несколько слов. Корреспондент «Неочевидных вероятностей» с интересом прочитал написанное и сразу же приободрился.
- Так это вообще пустяки! Да ещё и с заменой – нет проблем!
- Посмотрим, посмотрим. Через три дня приезжайте, продолжим разговор.
- У меня неделя для подготовки материала.
- Вот и отлично. Желаю здравствовать!
Не привыкший никогда ограничивать себя в еде Сказочник, уже на второй день понял, что без этих двух второстепенных, как он считал, продуктов, его существование в мире стало безрадостным и даже мучительным: замены никак не помогали, а наоборот – раздражали и вскоре уже вызывали стойкое отвращение. Вся пища стала невкусной и пресной. Академик встретил корреспондента понимающим взглядом.
- Значит, без проблем, всё-таки, не получается?
- Вообще никак не получается! Думать ни о чём не могу, кроме как… Хотя вдохновился вашими словами и порыв был запредельный.
- А нужен прорыв, осознание необходимости. Сейчас вы попытались немного скорректировать свои сформированные вкусовые пристрастия, следуя моему совету. А то, что это нужно вам, не прочувствовали. Потому, что чётко не определили для себя: зачем вам это надо?
- В брюки старые захотел влезть – честно признался Сказочник, - в те, которые носил лет двадцать назад.
- Понятно. И чтобы все вокруг говорили: «Да ты классно выглядишь! Постройнел, посвежел! Как удалось?» Но ведь могут и совсем другое сказать: «Бледный ты какой-то стал, худой, болезненный. Раньше лучше было!» Ведь могут, верно? Одни из зависти, другие просто потому, что у них настроение такое в этот день. И ваш порыв, как бы силён он не был изначально, после подобных «комплиментов» будет слабеть, и, постепенно , совсем исчезнет. Так что, на внешнюю мотивацию опираться нельзя, только на внутреннюю. Скажите себе: то, что я делаю, постепенно изменит качество моей жизни, прибавит сил и здоровья. И я вместо того, чтобы сидеть в очереди в поликлинику, смогу, в своё время, например, с внуками на каток сходить.
- Короче говоря, сплошная философия и никакой конкретики – печально отреагировал Сказочник.
- И она тоже будет. Я расскажу, почему основой рациона должно стать то, что можно классифицировать визуально, то есть – сразу определить, что это такое. Многое зависит от сочетаний – что с чем употреблять, что после чего, через какое время одно после другого – об этом тоже поговорим. Опишем пользу некоторых хоть и достаточно известных, но далеко не всеми употребляемых продуктов, объясним, как разнообразить свой рацион.
- Для разнообразия деньги нужны.
- И здесь вы ошибаетесь: полноценно питаться вполне возможно даже людям с небольшим доходом. Вот обо всём об этом и поведаем вашим читателям, согласны?
- Давайте попробуем. Мне во всяком случае, такой подход интересен.
- Что ж, будем надеяться, что не вам одному – улыбнулся академик. - Итак, юноша, записывайте…
Силаев был не только профессионалом, с огромным опытом и знаниями, но и отменным рассказчиком. Сказочник, в свою очередь, умел обрабатывать полученную информацию и подавать её ясно и чётко. Материалы получались интересными, насыщенными, и, как считал автор, убедительными: в них была внятно и логично изложена философия здорового, а точнее - рассудочного питания, которая гармонично сочеталась с конкретными пояснениями. Сам Сказочник, кстати, убрал всё-таки те два злополучных продукта из своего рациона и не собирался останавливаться на достигнутом. Он был доволен собой. А это значит, и другим должно понравиться. Пусть не всем, но большинству – точно. Другого варианта даже не предполагалось.
Однако, прочитав третью статью, секретарь редакции, пухленькая, но очень симпатичная Аллочка, расстроено поинтересовалась:
- А где диеты? Я жду, жду, а их всё нет и нет. В следующем номере, да?
- Нет, Алла, не будет никаких диет: это психологическое и физическое насилие над организмом, а пользы от этого – никакой.
- Неправда! Я вот сидела прошлой весной на хорошей диете - пять кило сбросила!
- Но ведь потом опять набрала, ага?
- И что из того? Зимой все набирают, а к лету сбрасывают.
- Если разумно подходить к своему рациону, то и сбрасывать ничего не придётся. Ты будешь чувствовать свой организм в любое время года! Если даже и наберёшь немного лишнего веса, то легко от него избавишься. Без диет.
- Что, одну чечевицу, что ли жрать? – недовольно включился в разговор вечно жующий иллюстратор Серицкий.
- Где же у меня про это сказано? - удивился Сказочник - Просто идёт перечисление продуктов, о пользе которых не всем известно, а ещё…
- Ты бы лучше у своего академика узнал, какая колбаса самая натуральная – перебил Серицкий. – А то купил вчера – дрянь какая-то безвкусная. А я с чайком обожаю…
- Бутерброды, кстати, чаем запивать вредно – он дубильные вещества содержит. А лучше вообще никакую пищу не запивать: поел – перерыв сделал, потом попил.
Серицкий злобно оскалился.
- Это тебе твой академик поведал?
- Он про чай говорил, а остальное я сам вычитал в научном журнале, после общения.
- Надо с приятными людьми общаться и на приятные темы разговаривать. Тогда настроение всегда будет хорошим, светлым и праздничным! А твои статьи почитаешь – жить не хочется. Он точно в маразме, Силаев твой. И ты, просветитель, тоже, видать, впадаешь. Заразился.
Но это было только начало: активизировались читатели, причём совсем не так, как предполагал автор публикаций. Никто не благодарил, не просил продолжения и ничего не уточнял. То, что излагал Сказочник, не нравилось абсолютно всем. Причём, каждый звонивший считал себя знатоком и непререкаемым авторитетом в области здорового питания, поэтому высказывался решительно и категорично.
- Весь вред от мяса: оно в организме гниёт и разлагается! А у вас это не отмечено нигде! Только овощами и фруктами питаться нужно – это и питательно, и безопасно!
Сказочник пытался возражать:
- Там есть информация, что возможна замена животного белка на растительный. Вы разве не читали?
- Но прямого запрета есть мясо - нет! Дескать, каждый человек должен сам осознать, что ему более подходит, а что менее. Это же абсурд! Людей направлять надо в нужную сторону! А вы демагогию разводите!
Следующий звонок тоже ничем не порадовал корреспондента.
- Вы пишете: ржаные отруби улучшают пищеварения и так далее. А я вот их ел и у меня изжога началась. Значит, они не для каждого желудка подходят. Зачем же вы их всем советуете?
- Нет в моих публикациях никаких категоричных утверждений – пытался защищаться Сказочник, - они, вообще, совсем в другом ключе написаны…
- Вот именно! А нужно – в правильном! Хотите, я вам пришлю нормальную статью о своём рационе? В нём есть пять основных продуктов…
- Нет, не хочу. А вы, кстати, кто по профессии?
- Допустим, архитектор. Но какое это имеет значение? У меня большой жизненный опыт и я делаю выводы из него.
- Лучше бы вы делали их из того, что говорит человек, который всю жизнь этому посвятил – раздражился Сказочник. – И тем не менее, он никому не навязывает своё мнение – просто делиться информацией, причём, с профессиональной точки зрения. А люди должны задуматься, проанализировать её и тогда уже…
- Я лично никому ничего не должен, в том числе и прислушиваться к мнению вашего, так называемого, профессионала, не обязан!
Несмотря на такую неожиданную реакцию читателей, Сказочник решил продолжать. Возможно, люди просто пока ещё не разобрались, не вникли в суть, не поняли основного посыла. Но постепенно вникнут и поймут. Главное, не отступать. Ведь то, что он делает, всегда приносит благо. Раньше, или позже. Но обязательно и неотвратимо. Так будет и на этот раз.
Ульваур улыбнулся воспоминаниям. Упрямый, самоуверенный и наивный Сказочник, убеждённый, что всё действительно значимое, разумное и полезное, можно объяснить, растолковать, донести до каждого, за редким исключением. Нужно только правильно подобрать слова, найти верную интонацию и способ её подачи. Резкий женский голос, звучавший на повышенных тонах, привлёк внимание Ульваура. Молодая мама отчитывала своего ребёнка, при этом остервенело дёргая его за руку:
- Сколько раз тебе говорила, что по лужам ходить нельзя? Ноги промочишь и заболеешь! Ты бестолковый совсем, да? Или издеваешься надо мной?
Мальчик смотрел на маму с растерянным непониманием: он хотел сказать, что он не бестолковый, а в лужу наступил случайно, что он любит свою маму и не думал над ней издеваться. Но ощущая безотчётное ожесточение, исходившее от самого родного человека, ребёнок молчал. А в этом молчании медленно зарождалось чувство обиды – совсем маленькое, но цепкое, словно колючка. «Пустит корни - и пропалывать не надо, сама будет расти и разрастаться» - подумал Ульваур и ускорил шаги.
- Вы не знаете, где тут поблизости ремонт обуви? А то спрашиваю, спрашиваю - все руками разводят. Не ремонтируют, наверно, сразу новую покупают.
Женщина тяжело повернула голову.
- Что вам нужно? Не поняла.
- Ботинки хочу в ремонт сдать. Подскажите, пожалуйста, где ближайший.
Мама погладила ребёнка по голове.
- Ладно, мой хороший. Не обижайся. Сейчас мы дяде подскажем и пойдём домой.
Внимание женщины переключилось на Ульваура и её Ожесточение, лишённое необходимой концентрации человеческого сознания, медленно распадалось и слабело. Сущность отчаянно рванулась к ребёнку, но Ульваур был начеку. И чувство Обиды в мальчике тоже стало, постепенно, угасать. Эти твари, в отличие от людей, никогда не враждовали друг с другом, а наоборот – поддерживали и приходили на помощь, временами сливаясь, образуя новые, гибридные соединения. На этот раз не получилось. Но завтра, или через неделю всё может повториться с другим исходом. Тогда - какой смысл препятствовать этому сегодня? В такой плоскости Ульваур никогда не рассуждал. «Делай, что должно и будь, что будет» - он множество раз поступал именно так. Даже когда ещё не знал этого изречения и не был Ульвауром.