Перед лицом голода нет ни эллина, ни фарисея.
Смерть всё лучшее хочет к себе притянуть клюкою.
Человек просто землю пахал, сеял -
И вот такое.
Днями умерли и жена, и дети.
Схоронил их (не будь доверчив)
Так, чтобы не выкопали какие черти.
Сам-то, вот, оказался крепче.
Мать с отцом не спаслись в набег,
Старший слёг, чёрной смерти в лапах...
Незатейливый человек
Испостился к марту на тень и запах.
Да нет, конечно, всякий человек есть ложь.
Все по груди в грехах погрязли.
Может быть, к кому-нибудь Ты придёшь,
Чтобы взять в золотые ясли?
Ты, наверное, мог бы поднять кого-то,
Но Бог обычно к человеческим крикам глух.
Умирающий не отдаёт отчёта,
На себе выносит нечто большее крестных мук.
В сущности, ему не в чем каяться.
Сознание замыкается,
Но ему доподлинно невдомёк,
Отчего в миру столько басен,
Отчего тот мир так искренен и прекрасен,
Если этот мир столь вызверен и жесток?