Буерак, буерак.
Затянуло в болото.
И как с писаной торбой по кочкам-годам
я скачу.
По заявленной мною
уродливой моде;
никому
никогда
ничего
не отдам.
_
Ни свободы блудливой
на пьяную вишню,
ни коленок молитв
быть деталью не лишней,
ни себя, ни своё.
Я улыбку заимствую
у того, кто сильнее
меня
и ранимее.
От сумы убежать –
сдавит шею ременчато,
я украла сокровище, было
и кануло.
Дёрнет друг за плечо,
стиснет душу брезентову,
и останется пух
безысходности
жалости.
Я жалею тебя
равнодушно, в брезгливости,
я жалею себя
не любовью, а леностью.
Убегай, чтоб сверкал
пяток порох по лестнице.
Стану песнею,
выстрелом,
честностью,
стременем.
Убегай и живи.
Дай дышать себе.
Сравнивай –
в пачке Жизни повторки
не будет
фишки.
Убегай и дыши,
дышит даже и камень там,
где пространство прозрачное –
воздух
чистый.
_
Буерак, буерак.
А болото болотится.
Торба пи-са-на-я –
бесполезная кладь.
Я ревную себя
к той живой нелюдимости,
многолетней холодности
сердца
с болота
дна.
Август 19