Цепь курсантов в тёмном. Диковинные морячата:
только к ним подойдёшь – разом прыгают, как лягушки,
руки-ноги врозь, и проход закрывают грудью.
– Как попасть на пристань?
– Не можем знать!
– Я прошу прощенья,
где купить билеты?
– Не можем знать!
– Ну, бывайте, незнайки.
Отойду к ограде, смешаюсь с толпой воскресной.
Из-за спин немного увидишь – да и не надо.
Толчея и шум, стар и млад,
акации сыплют
нам на головы, плечи – свои большие стручки
(побурели, сухие: июль, но скоро и осень).
Через головы слабый ветер «паррряяяд!» доносит.
Стук прикладов на Графской лестнице, высверк сабель,
рубит марши, слепит глаза духовой оркестр.
Катерок с командующим на причал примчал.
Тащат трап в три ступеньки, обитый бархатом красным,
еле-еле успели к борту подать – напрасно:
адмирал уже прыгнул, спружинив молодцевато –
и наверх, к колоннам с андреевским.
А за ним
белый китель и человекошкаф в вечносером,
а за ними – в кремовом, с кортиками – офицеры,
да Потёмкин ряженый с Катей. Псевдоманеры
под напыщенный восемнадцатый.
Чёрный кот,
замыкая свиту,
морпех с позывным «Пантера»,
по ступенькам изящно вспрыгивает, идёт.
Львы Пеличчио в основании лестницы гордо
отвернулись от торжества и скривили морды,
и высматривают в тумане почти что фьорда
(по изрезанности) ушаковский невзрачный бот.
Всё орёт динамик с бульвара: «Спешите видеть!
Обнаружена лодка противника! Будут стрельбы!
П-15! «Термит»! Это…это…кусочек ада.
Настоящую мы увидим сейчас едва ли,
но давайте представим, поверьте, друзья – в реале
это море огня – нету шансов у супостата.
Вал огня с небес».
Шарик лопается у ребёнка.
Баритон ликует: «Ракета попала в цель!»
И смеются, смеются люди…
На плечах сидящей дочурке мужчина тихо:
«Посмотри немного ещё и слезай, Катюха,
у меня отдохнёт хоть шея».
Его принцесса
лет пяти – костюмчик, плетёнка тугих косичек –
оседлав отца,
смотрит в бинокль на рейд.