Не смог привыкнуть я к тому, что ты не рядом.
Луна читает ночью смертный приговор.
Я восемь раз вчера с кровати больно падал,
Тебя не встретив по дороге на ковёр.
Уже под утро, утерев носками слёзы,
Когда промокли и рубашка, и штаны,
К стене прижавшись, в не совсем удобной позе
Я досмотрел свои разорванные сны.
И почему-то, снились джунгли и лианы,
Какой-то странный, ярко- жёлтый Обезьян
Мне в рот засовывал незрелые бананы,
И клялся матерью, что прадед- сам Тарзан.
Я с ним не спорил. Может, так оно и было.
Не существует в жизни дыма без огня.
Как собеседник, паренёк довольно милый.
Да плюс (по Дарвину) далёкая родня.
Сидели долго мы. Когда сгустились тени
И помутнел рассудок малость в голове,
Я без стыда к нему забрался на колени.
Ну, не студить же ночью копчик на траве?
Всё рассказал ему... Про беды в жизни личной,
Что без тебя, я растерял в душе покой.
В конце рассказа, он ругнулся неприлично
И вытер сопли мне мохнатою рукой.
Затем, огромный лопухом, как одеялом,
Меня укутал он от пяток до бровей.
И в уголках моей души мгновенно стало
В пятнадцать тысяч раз уютней и теплей.
Моменты слабости перебороть не смея
Я засопел, как перекормленный щенок.
Проснулся дома. На полу. Под батареей.
Зажав в руке пробитый слёзами носок.
Пересчитал свои все ссадины и раны...
Мне становилось с каждым часом всё грустней.
Не от царапин... От того, что обезьяны,
Порой, гораздо человечнее людей.