Я не боялась, когда смерть хватала за ворот.
Не отвечая за других, жить так просто.
Нарываясь на зло, как на осиные гнёзда,
Не знала, что радость ярче освещает город.
И жила себе- не допуская Ариадны нить.
Криво вырванное сердце- на дно морское.
Чтобы некому было служить,
Чтоб не сбили с заводских настроек.
С заводских, когда-то, однажды, сбитых.
Что обернулось злом и болью.
Жизнь одиночки- качели,
Рана, закрытая морской солью.
Зарастать не хочет, болит несносно,
Напоминая, как делать нельзя.
От всех воняло безразличием, папиросами,
Что, казалось, запах уже и от меня.
Жизнь в надрыве, ответы хлёстко злым языкам,
Убегать, чтобы быть собой, посмотреть закат.
Свои слезы приписывать сквознякам.
Только вперёд, пусть колени вечно дрожат.
Но вот незадача, снова прибор в груди барахлит.
И снова слетели заводские настройки.
Лишь бы помнить- отноет, переболит.
Чувства- химия, у меня- сплошные тройки.
Ты улыбаешься, а в душе разливается кипяток.
Вот незадача- приручается мой дикий зверь,
С ласковым, взглядом, как смотрит Бог.
Захочу сбежать, скажи, заслонишь собою дверь?