Где родился, там и возгордился
предками, историей, землёй,
а не возгордился – не сгодился,
стал из жилистого вязкой размазнёй,
что остыла на чужой тарелке,
что безвидна и для пищи негодна,
бесполезна для дешёвой сделки,
так – прикрытие пустого дна.
И сама тарелка тонкостенна,
чем не ткни, проткнёшь её наверняка,
но гремит дотошно нощно, денно:
«Я и велика и на века!»
Чтобы не оглохнуть, не загнуться,
нужно пращуров победный вспомнить марш,
или же неспешно оглянуться,
зацепиться взглядом за пейзаж…