«Розкажи, розкажи мені, поле...»
П. Тычина (1911)
«...Я готов рассказать тебе поле...»
С. Есенин [1924]
ЗОЛОТОЙ ГОМОН
Над Киевом – золотой гомон.
И голуби, и солнце!
Внизу –
Днепр перебирает струны...
Предки.
Предки встали из могил;
По городу пошли.
Предки жертвы солнцу приносят –
И потому – золотой гомон.
Ах, этот гомон!..
За ним не слышно, что друг твой скажет,
От него грозы, пролетая над городом, плачут, –
Что их не замечают.
Гомон золотой!
Ночью,
Вот-вот Млечный Путь дымку серебристую простелет,
Распахни окно, послушай,
Слушай:
Где-то в небесах льнут реки,
Могучие реки колоколов Лавры и Софии!.. *
Челны золотые
Из сивой-сивой Давности причаливают,
Золотые челны.
...И с крестом,
Лучезарный,
Ласкою Божьею в сердце раненый
Входит Андрей Первозванный.
На горы ступает
: Благословенны будьте, горы, и ты, река мутна'я!
И засмеялись горы,
Зазеленели...
И мутная река исполнилась голубизны и солнца –
Тронула струны...
Ночью,
Вот-вот Млечный Путь дымку серебристую простелет,
Выйди ко Днепру!
...Над Седоусым, ланами небесными, Бог проходит,
Бог засевает.
Падают
Зёрна
Кристальной музыки.
Из глубин вечности зёрна падают
В душу.
И там, во храме души,
Над которым в высокости непостижимой
Вьются Голуби-Молитвы,
Там,
В полнозвучном храме расцветают они аккордами,
Вдохновлёнными как очи наших общих предков!
И был он словно жрец, захмелевший от молитвы, –
Наш Киев, –
За всю Украину молитву творил –
Прекрасный Киев, -
– буря!
Открыл он стихийно очи –
И все смеются как вино...
– молния!
– страх!
Ясные коругвы развевая
(И все смеются как вино),
Огнём схватился Киев
В творческой высокости своей!
: здраствуй! здраствуй! – сыплется из очей.
Тысячи очей...
И вдруг – тишина: и кто-то говорит
: слава! – из тысячи грудей.
И над всем этим, в сиянии солнца – голуби.
: слава! – из тысячи грудей.
Голуби.
Это Украину
За все годы неславы благословлял крестом,
Лучезарный,
Ласкою Божьею в сердце раненый
Андрей Первозванный.
И засмеялись горы,
Зазеленели...
Но всё-таки два чёрных гроба,
Один светлый.
И вокруг –
Калеки.
Ползают, гнусавят, руки простирают
(О, какие скрюченные пальцы!) –
Дайте им, дайте!
Есть им дайте – пусть зверя в себе не пестуют,
– дайте.
Ползают, гнусавят, солнце проклинают, –
Солнце и Христа!
Проходят:
бедные, богатые, гордые молодые, влюблённые в облака и музыку –
Проходят:
Чёрный птах – у него очи-пазуры! –
Чёрный птах из гнилых закутков души,
С поля боя прилетел.
Крячет.
В гомоне золотом – над Киевом,
Над всей Украиною
Крячет.
О, бездушная птица!
Не ты ли людской души распятие
Столетья долбала?
Столетия!
Не ты ль живым очи выклевала,
Из сердца веру?
Веру из сердца.
Чего ж тебе теперь надобно, Кряче...
В минуты радости и смеха?
Что потребно тебе теперь, о, бездушная птица?
Говори!
Чернокрылье на голубей и солнце –
Чернокрылье.
– Брат мой, помнишь дни весны на рассвете воли?
С тобой, обнявшись, ходили мы братскими дорожками,
Славили солнце!
Солнце и Христа!..
А у всех тогда (даже у травинки) смеялись слёзы...
– Не помню! Отойди.
– Милый мой, что ж ты не смеёшься, чего не радуешься?
Ведь это – я, брат твой, по-родному к тебе молвлю, –
Уж-то не узнал?
– Отступись. Убью!
Чёрный птах.
Чёрный птах крячет.
И вокруг –
Калеки.
...
Павел Тычина / Павло Тичина (1891-1967), поэма: «Золотой гомон» (1917),
перевод с украинского – Герберт Нойфельд / Herbert Neufeld,
укр. заглавие: «Золотий гомін».
Это произведение явилось в своё время финальным текстом
первого поэтического сборника поэта: «Солнечные Кларнеты» / #
укр: «Сонячні Кларнети» (1918);
Здесь перевод прибл. 2/3 полного текста поэмы. Подаю (на основе
издания: «Тичина П. Г., «Послав я в небо свою молитву»,
- К: «АДЕФ-Україна, 2011.) пока вот так, по мере готовности...
Никем непрошеный эпиграф «навязан» тут переводчиком «от фонаря».
Каюсь посему искренне... Комментарии следуют.