Я подпеваю не в такт,
я сам себе запрещён,
я просто старый дурак
в пальто с зашитым плечом,
карманы полные дыр –
ночные норы метро,
и я иду в этот мир
с душою – чёрной дырой,
с душою чёрной дырой,
с душою чёрной дырой,
дырой, дырой…
Во мне звенит пустота,
потусторонняя боль,
и я играю с листа
чужую подлую роль,
из-под ноги выбьет шаг,
я растянусь шутовски,
но мне не надо мешать
ломать себя на куски,
ломать себя на куски,
ломать себя на куски,
куски, куски…
Господь глядит свысока,
не хмуря чистой души,
как мы мотаем срока
длиной в короткую жизнь,
как мы упорно дурим,
не став с годами мудрей,
и в рай, который узрим,
мы не находим дверей,
мы не находим дверей,
мы не находим дверей,
дверей, дверей…
Глашатай новой беды,
где мне сто раз погибать,
меня ведёт поводырь,
моя хромая судьба,
я воплощенье табу,
меня видали в гробу,
но ни судьба, ни гроба
мне не исправят горба,
мне не исправят горба,
мне не исправят горба,
горба, горба…
И Бог забудет слова,
знакомой болью прошит,
и скажет просто: Чувак,
косячил ты от души!
и на фига ж тебе рай,
ведь для тебя это – край,
ты новый срок помотай,
допей, допой, доиграй,
допей, допой, доиграй,
допей, допой, доиграй,
играй, играй…