Давно уже страдал Кощей,
Живя с Ягою бабой.
Не мог он есть ее борщей,
Не выносил их запах.
Не радовала глаз его
Она своей фигурой,
Да и сказать ей нечего,
Такой казалась дурой.
И молча слушал этот срам
Друг верный - старый Ворон,
Когда Кощей по вечерам
Вновь заливал за ворот.
С тревогой думал: "Если так
Все продолжаться станет,
Кощей сопьётся, как дурак,
И долго не протянет".
Да и Яге давно Кощей
Был как мужик не нужен.
Плевала в миску для борщей,
Потом звала на ужин,
А после ужина метлой
Мела избу, лоб хмуря,
Что б муж напившийся и злой
Вдруг приставать не вздумал.
Ждала пока Кощей уснёт,
Не видели глаза бы!
Ведь он - дурак и идиот,
Всю жизнь испортил бабе.
С тоскою, глядя на закат,
Ягуся вспоминала
Горыныча влюблённый взгляд,
Что на себе поймала.
Печально думала она:
"Каб не Кощея злато,
Дала б Горынычу себя
Наверняка сосватать".
Держал-то бабоньку в семье
Ее позор и горе,
И то, что жизнь сломало ей:
Пункт в брачном договоре.
А он гласил: коли рога
Кощею вдруг наставит
Неверная жена Яга,
То он терпеть не станет
И не попустит никогда
Кощей разводов всяких,
Из дома раз и навсегда
Ягу проводит с таком.
А коль Кощей изменит сам,
То у Ягуси будет
Изба, и ступа, и метла!..
Да кто ж его полюбит?
И от того в глазах тоска
У бабоньки ночами.
Ведь о Горыныче пока
Лишь думы и печали...
Горыныч был влюблён в Ягу
С времён весьма далеких.
Мечтал по вечерам в стогу
О бабе ясноокой.
И от печали злым стал, как
Змеюка подколодный.
Пил неразбавленным первак
В тоске во все три горла.
И у Горыныча был друг
Надежный - старый Леший.
Ему, рассказом о Яге
Горыныч выел плеши.
И тот задумчиво молчал,
И мыслью той был занят,
Что как- то надо бы кончать
С Горыныча страданием...
Все это б дальше так и шло,
Но в местности лесистой
Вдруг заблудилась, так пришлось,
Красотка Василиса.
Бродила по лесной глуши
Она. С высокой кроны
Услышал плач ее в тиши
Дружок Кощея - Ворон.
А он совсем не глупым был,
Прикинул очень быстро,
И за Кощеем поспешил,
Что б спас тот Василису.
Несет для друга Ворон весть:
"В лесу блуждает дева!
Вдруг повезёт, Кощей, тебе
Сейчас сходить налево!"
Да вот, как только поглядел
Кощей на Василису,
На триста лет помолодел,
И по уши влюбился!
И закипела в жилах кровь,
И горестям нет следа:
"Так вот она кака любовь!
А я того не ведал!"
Смогла и девка разглядеть
Мужчину в злом Кощее:
"Коль мужичка-то приодеть,
Чем ни Иван Царевич!
Хорошего ведь муженька
И не сыскать по свету!
Нельзя так просто упускать
Шанс судьбоносный этот"
Решил покаяться Кощей
Перед Ягою первым,
Ведь от влюбленности хотел
Он снова быть бессмертным.
И жить в согласье и любви
С прекрасной Василисой,
В законном браке пред людьми
И в новой хате чистой.
Пошёл с повинной головой
К Яге Кощей влюбленный:
"Возьму белье своё с собой,
Избу в пятнадцать комнат
Тебе оставлю. Я люблю
Всем сердцем Василису.
Оставлю ступу и метлу.
Решил я разводиться!"
Взбрыкнуть подумала Яга,
Но все ж не стала спорить,
Припомнив, так сказать, слегка
Пункт в брачном договоре.
Открыты были все пути
Для бабоньки ко счастью!
(Да и имущество делить
Ей не пришлось на части).
И с облегчением Яга
Подумала: "Эх, Вася!
На счастье позднее мое
Откуда ты взялася?
Не передумала б! Тьфу- Тьфу!" -
Яга решила сплюнуть.-
"А может попросить Сову
Присушку ей подкинуть?
Что б навсегда, наверняка,
Навечно, безвозвратно
Ушёл за ней Кощеюшка
И не пришёл обратно!"
И под предлогом проводить ,
Пошла им в след, к воротам,
И в воду, что дала испить
Им пошептала что- то.
Махала баба в три платка:
"Живите ж вы лет триста!"
И что б уже наверняка,
Замки сменила быстро.
А после баба побрела
В чуланчик холодильный.
Она давненько припасла
Там яблок молодильных,
Сняла потрёпанный халат,
Пошла менять постели.
«Вот уж Горыныч будет рад- то
Нашему везению!»
И стала бабонька Яга
Красоткой ясноокой.
Горела гладкая щека
Ее свекольным соком...
Ушёл из тех лесов Кощей
С красоткой Василисой,
А Леший радостных вестей
От Ворона услышал.
Бежит к Горынычу бегом,
Несет цветы и галстук.
Ну наконец свою любовь
И друг его дождался!..
Горыныч жил теперь с Ягой
В местах лесистых здешних.
Событье обмывали то
Весь месяц Ворон с Лешим!
Неделями на веселе,
Но пили не в пустую:
За дружбу, преданных друзей
И за любовь большую!