Ядранская осень

Михаил Серебринский
Закат сходил за Старый город,
И клавесинщик-шизофреник
Под олеандром рвал аккорды
У жёлтых крепостных ступенек,

Смотрел безумными глазами,
Как площадь наполняют люди,
Как miss, подобно куртизанке,
У башни обнажает груди;

Как вдалеке пылает море
За допотопной за бойницей,
И так же, но веками смотрит
На выженные единицы

Часов, замерших на припёке,
При византийцах, при османцах,
Теперь где разве просит водки
Бокинец* в тентах рестораций.

Тут ставни, площади, знамёна,
Фамилии людей портовых.
Тут в летней обуви сезонной
Не вызовешь таксомотора,

И он не увезёт от камня,
И он не увезёт от горя,
Теперь навеки тебе данных,
Печально заключённых в горы.

Тут тыщу лет растут оливы
Во имя Бога или Сына;
Капиталист неторопливо
Проходит мимо клавесина,

И клавесинщик его брюхо
Ведёт в глазах умалишённых
Сквозь площадь. Струны режут ухо,
И тянет след одеколонный.


20 августа, Черногория. По возвращении из Котора и Будвы

* Бока-которская бухта