Вышел в жизнь я не из строя,не в строю иду по ней,
Наблюдателем сторонним,иду по территории теней—
Наблюдая судеб сотни,стал хозяином своей.
И каждый день,как на охоте,каждый день — в прицел грехи людей.
О Боже!Лица превратились в рожи — твоих осиротевших сыновей.
Здесь все больны пороком,и я похоже тоже,не удержусь от всех страстей.
Трясёт от нервной дрожи,сухие руки вдовы твоей,
Она перенести не сможет — безверие и глупость своих детей,
Которые продать её готовы,в один из смутных дней.
Всё больше храмы здесь похожи,на базар и магазин душевных панацей,
Здесь верят только в то,что им поможет,сотня ими купленных свечей,
На всё здесь ценник ложат те,кто слово твоё взял среди людей,
Всё больше исповедь на анекдот похожа,не стать уж больше тайной ей.
Здесь совесть ложью оправдаться может,и стыд на самом дне,
А на него до самого верха наложен,эгоизма не подъёмный вес.
И даже правда — в стременах и вожжах,у того,кто побрехливее,хитрее—
На ней,как на коне,с заплывшей жиром рожей восседает бес,
За ним,послушным строем,до смерти убеждённый идёт балбес.
И истине,здесь выжить невозможно — где каждый в своей правде и готов к войне.
Брат брата бранью ложит,и норовит зайти к его жене,
В тяжёлую минуту не поможет,и не подаст руки своей.
Любовь ни вечна тоже — живёт на уровне плотских утех,
И превращаясь в пепел тлеет,углями угасающих страстей.
И так же меркнет блея,любовь отцов и их детей.
Потребительской нужды заложник,в недостатке каждый день,
Стремление всё то же — год за годом,из века в век.
Твой аморален облик! На что ты стал похожим — человек?
О Боже! Ну почему так сложно,твой исполнять завет?
Ну что же,Боже?! Как выжить,вдове твоей,среди таких детей?