*
Егорыч, любил лето. Они с Машенькой часто бродили по берегу молча, созерцая эту беспокойную и такую красивую мощь, силу и холодную нежность. Да, да! Именно - холодную.
Два года назад Машенька умерла. Егорыч долго не мог прийти в себя от этой невыносимой утраты. Все полагали, что он пойдёт следом за женой. Но он выжил, и никто не догадывался, что лекарством оказалось море!
Егорыч бродил по берегу, как раненый лебедь в поисках своей подруги. Он вглядывался в бескрайнюю синь, сливающуюся с небом, и бормотал себе под нос:"Ну, вот, голуба моя. Теперь у моря только один берег остался. Наше море и небо стали твоим новым домом. Я знаю, что ты скоро дашь знать о себе. Жду, жду...каждый день жду."
Каждый день его видели на песачаном берегу. Отпускники к осени были всё реже. Стало тихо на пляже. Лавочки тоскливо откинулись назад, покрытые пылью и птичьими отметинами...Тоска!
В это утро море было беспокойным. Лёгкий бриз превратился в ветерок, который становился всё крепче. Мелкая рябь на воде перешла в волны, которые сердито кидались на песок и валуны у берега.
Егорыч стоял возле "их" скамейки и глядел на эту благодать. Море понимало его, оно было недовольно, как и он!
Постепенно, море рассвирепело и стало шипеть и взбивать яростную пену. На гребне волн, эта пена летела вперёд и шлёпалась в воду и на песок. Волны шли одна за другой, и откатывались назад, не достав, не наказав, не прихватив ничего с собой...
Егорыч уже хотел вернуться домой, чтобы спастись от пронизывающего ветра, разметавшего его густые седые волосы так, что голова его стала похожа на высокую волну с пенным гребнем...Но в этот момент над очередной волной взмыла чайка. Она сливалась с пеной и выскакивала из неё, совершенно не реагируя на штормовой ветер.
У Егорыча остановилось сердце от волнения: "Машенька! Я же знал, я же чувствовал!"
Море бушевало, капризничало, пыталось кому-то навязать свою волю. Постороннему наблюдателю было бы, наверное, страшно в этот момент...
На берегу стоял согбенный, взъерошенный старик, и глаза его светились от слёз радости и счастья. Его Машенька прилетела к нему белой чакой. Какое счастье!
Осенние вечера быстро переходят в ночь. Так же неожиданно, как появилась, чайка исчезла. Продолжала шипеть пена, но этого Егорыч уже не видел. Он шёл домой мелкими шагами старого, уставшего человека, а душа пела! За эти годы, без своей любимой, он впервые был счастлив, как в юности, когда шёл домой со свидания.