Это одна из историй про Царя - сборник ЦАРСКИЙ БУНТ.
Павел-Царь, а проще - Паша,
Узелок держа в руке,
До утра, всю ночь не спавши,
Просидел на чердаке.
По дворцу устроив поиск,
В этом деле не профан,
Сбивши ноги аж по пояс,
Отыскал его Иван:
«Что случилося, Павлуша?
Отчего ты бел в лице?
Ужто места нету лучше
Для сиденья во дворце?
Паутина, глянь, по плечи
На башке висит твоей.
Хоть видать отсель далече,
Удалиться бы скорей».
«Это место нынче само
Безопасное, Иван,
Ведь опять в Россее драма -
Вновь потоп не в радость дан.
День который хлещут ливни,
Скрылась крыша не одна.
Даже Сихотэ-Алини
Только маковка видна, -
Павел-Царь ответил с грустью.-
Оттого и в думах, брат,
Где теперьча наберусь я
Для холопов новых хат?
Самого б отсель не смыло
И куда б не унесло.
Тут иметь бы плотик мило
И какое хоть весло.
Ураган, кажися, в силе!
Воды те, что прут извне,
В целом вроде как добились
Сей разрухи по стране.
Сколь всего лишились люди!?
К нам как воды принесёт,
Ведь подхвачено же будет
И моё богатство всё.
Дождик льёт которо лето,
Нас спасал с тобой бугор.
Дважды делали мы это,
Вань, удачно до сих пор.
Знаешь сам, сидели где мы
При потопе день и ночь.
Нынче ж уровня систему
Всю снесло куда-то прочь.
Чтобы знать, творится что там
И на сколь дела круты,
Я бы с птичьего полёта
Осмотрелся высоты.
Как зальёт вода по крышу,
Хоть кричи, спасали чтоб,
Нас же просто не услышит
Ни боярин, ни холоп.
Чтоб спасали души наши,
Окажися за бортом,
Договариваться раньше
Были мы должны о том.
И какое слово молвить,
Как тому настанет час,
Даже близко ничего ведь
Нет подобного у нас.
Коль дела не слава Богу
И грядёт напастий день,
В чердака себя оттого
Посадил я, братец, тень.
А теперьча, Вань, итожу:
Локоток как ни лежи,
То, что нынче невозможно,
Завтра, мож, не избежим».
«Всполошился рано брат ты,
Не дойти сюда воде.
Во вполне благоприятной
Мы находимся среде.
На бугре дворец, не где-то.
Хоть и буйствует вода,
Но подобных инцидентов
Здесь не будет никогда», -
Ванька Павла успокоил.
Только Павел не замолк:
«Мож, с бугра-то в разе коем
При потопе будет толк.
Но в другом у нас не гладко.
Так что, Вань, не обессудь.
Постараюсь быти кратким,
Излагая дела суть.
У Россеи с Чингисханой
Есть граничная межа,
Где лежат в тени поляны
От дерев с зарубежа.
И из тех, что как-то шишки
К нам попадали извне,
Проросли дерев излишки
Враз на нашей стороне.
Поживиться страсть их манит,
Аж гудит ворогов рать!
Те деревья басурмане
Срочно требуют отдать.
Коль древа-то спилят, Ваня,
И возьмут себе они,
Ведь лишатся россеяне
Кислороду и тени.
Как отдать мне им наяви
Часть хоть леса своего?
Не отказывался я ведь
Никогда ни от чего.
Наш-то лес не мала долька,
Что отдать придётся им.
Ужто, Вань, в Россее только
Быть событиям сиим?
Чтоб в уме-то не зудело
Про желанья басурман,
Мож, оформить это дело
Как-то иначе, Иван?
Для решения вопросов,
Не отдав ворогам куш,
Мож, какой законный способ
Существует, а, Ванюш?»
Почесал Иван за ухом,
Отпустив три раза чих:
«Ты, Павлуш, не падай духом,
Слаб вопрос середь прочих.
Будет им деревцо кажно,
Что у нас взросло стеной,
И сие совсем не важно,
В форме той или иной.
На распил дерев под корень
Не набраться мужиков.
Сей процесс, Павлуш, ускорим,
Коль им дать ответ таков:
«Для Русси вопрос не новый.
Чтоб свою упрочить стать,
Не отдать древа готовы,
А с землёю передать».
Коль они пород-то хвойных,
Нужну линию держи:
По корням деревьев оных
Обозначь и рубежи.
С них россейскому народу
Как и прежде, Паш, весь день
Будет столько ж кислороду
И такая ж точно тень».
Царь опешил: «И откуда
Сей явился произвол?
Ты, Ванюша, до абсурда
Ситуацию довёл.
И чего, скажи мне, ради
Поступать так? Ну, хорош!
Мы же, Вань, Россеи пяди
Так отвалим ни за грош.
С Лиссабон к Владивостоку
В ситуациях таких
Проросло деревьев столько!
Ужто сдать с землёй и их?
География, братишка,
Посмотри, у нас кака!
Раздавать землю за шишку -
Это мысли дурака.
Наломаю эдак дров я
С вредных слов в моих ушах.
То ведь нации здоровье
На тех самых рубежах.
Пусть и дальше шишки лезут,
Чтоб в земле у нас расти,
Ведь они всегда полезны
Будут людям на Русси.
Хоть не спец в вопросах оных,
В них не смыслю ни рожна,
Обстановка на кордонах
Донельзя напряжена.
Не было такого сроду,
Чтобы враг со всех сторон,
По докладам Воеводы,
Нам готов чинить урон.
Не сложу в своём уме я,
Хоть сие как дважды два,
Кто же право, Вань, имеет
Нарушать мои права?
Мож, сие вершить негоже,
За сие б самим взашей,
Будем делать это тоже
Мы у ихних рубежей».
Ванька снова: «В разе коем
Кружит враг! Не вешай нос,
Хоть и вправду беспокоит
Нас текущий сей вопрос!
Ты всему поведай свету,
Мож, и враг сильней стократ,
Что у нас на их мушкеты
Небывалый есть заряд.
Ставь задачу Воеводе,
Чтоб махнул багром раз сто.
Столько раз героя орден
Дай ему, Павлуш, за то.
О его геройстве оном
Тайну эдаку открой,
Чтобы знали за кордоном,
Есть какой у нас герой».
Павел с грустью: «В коем лете,
То в лесу, то у реки,
Пропадать взялися дети
И с лукошком грибники.
В пору всех тащить на дыбу,
Тёмной ночью, светлым днём
Чтоб не двигались они бы
В направлении ином.
И холопы-то не рады,
Что дурил я им башку.
А ещё, Вань, чешут зады
Те, кто порот был лишку.
Коли хлеба не получат,
Неба чистого в грозу,
Все опять готовы в бучу
И каку-нибудь бузу.
Чтоб не выпасть слишком рано
Из порток и с трона - шасть! -
Я готов сиих смутьянов
Там, где можно поддержать.
А ещё, Вань, было б мило,
Коль вещать в сием ключе,
Чтобы не происходило
Дел подобных вообще».
Ванька Павлу: «Не годится
Так, Павлуш! Теперь дивись:
Нашим предком были птицы -
Так вещает клинопись.
Я подкован в этой сфере,
Всё от птиц теперьча жди.
Даже ласточки, поверишь,
Вызывают, Паш, дожди.
С птиц у нас не просто слёзы.
Может, Паш, любо лицо
Сгинуть от сальмонеллёза,
Съев куриное яйцо.
Всякой птицы след узором
Нам судьбу вершить мастак.
Даже вьётся чёрный ворон
Завсегда не просто так.
Далеко лететь-то хоть им
И не видно хоть ни зги,
Но у птиц, Павлуш, в полёте
Отключаются мозги.
Ну, ни в чём не видят брода!
Только это всё не блажь.
Ведь стрижи летят два года,
Не садясь на землю, Паш.
Посмотри, у птиц как круто!
Коль у них так наяву,
Вот и ты от всяких дум-то
Отключил-бы голову.
Мож, сие тебя не греет,
Как совет-то мой ни мерь,
Ну, как можно, Паш, быстрее
Это сделать бы теперь».
Царь Ивану: «Что за песня!?
Враз лишить себя ума!
Это ж жуткая болезня!
То ж страшнее, чем чума!
Для чего себя мне мучить?
Что с совета твоего?
У меня болезней куча
В бренном теле без того, -
Перед братом Павел тут же
Оголился донага. -
В синяках покрыта дюже,
Погляди-ка, вся нога.
Части тела выше талий
Стали с бабьими близки.
А ещё повыпадали
Все на пальцах волоски.
И глаза в цветах слабые:
Посмотрю как из окна -
Небеса не голубые
И трава не зелена.
Стал и носом кровоточить,
И дыханьем слабоват.
И таких проблемных точек
У меня немало, брат.
Вот каки творятся страсти,
Что и Царь не миновал!
И откель в здоровье власти
Стал, Вань, эдакий провал?
Хоть работа та незрима,
Сколько лет пашу как вол!
В состояние экстрима
Я себя, Ванюша, ввёл.
Чтоб не стать совсем калекой,
Не имел хоть до сих пор,
Мне нужён хороший лекарь
И лекарственный набор.
Пусть исправит, Вань, за лето,
Коли стал я весь больной,
Неприемлемую эту
Ситуацию со мной.
Вот таки делишки, братец!
Как ни глянь на всё, Иван,
От моих импровизаций,
Очевидно, сей изъян.
Принимал хоть меры, Ваня,
И ходил по всем местам,
Проявил, похоже, ране
Озабоченность не там.
Неуютно как-то, Ваня,
Мне сидеть одёжи без, -
Павел тут же в одеянье,
Что снимал доселе, влез. -
А пока умом тупею
Под давлением сего.
Так что нового тебе я
Не скажу, Вань, ничего».
Узелок сжимая крепче
На груди своей как мог,
Павел-Царь, сутуля плечи,
Снова съёжился в комок.
Уголок ища получше,
С чердака ушёл Иван.
Низко шли по небу тучи,
Приближался ураган.
23 августа 2019 г.
Корзухин А.И., «Крестьянские дети в лесу» (фрагмент), 1877 г.