Сложу я песнь прекрасной лире
тех муз- задумчивых девиц,
чьих не дано увидеть лиц,
в сыром прокуренном трактире.
За стойкой бара пригубил
поэт вина бокал хмельного,
а музы нрава озороного
прошелестел лишь шорох крыл.
Для храбрости он вдохновенно
вновь заказал себе бутыль,
и протирая локтем пыль,
тот музу звал самозабвенно.
Но дева словно бы глуха,
претит таверны запах дыма,
и пролетает снова мимо,
а в думы лезет чепуха.
P.S. Так и ушел поэт ни с чем
муз променяв на хмеля плен.