Бьёт старик могучим валом,
Подступает к шалашу.
И под буйный шум Байкала
Строки эти я пишу.
О сибирском дальнем крае,
Вспоминая и грустя,
Нелегко писать, не зная,
Не увидевши тебя.
Отчего-то мне не спится.
Ветер бродит над волной...
В песнях много говорится
О тебе, Байкал родной!
Сам не знаю, что такое,
Почему я сам не свой -
Не даёт никак покоя
Грозный натиск штормовой.
Слышу: гул разноголосый
Нарастает над тайгой.
Это в гневе ты утёсы
Все штурмуешь, дорогой.
С пеной рвёшься на свободу,
Нарушая тишину,
А нагрянет штиль в угоду -
И целуешь ты Луну.
Клёны высятся на склонах,
Берег сизый вдаль плывёт,
Словно месяц, отражённый
В серебре бегущих вод.
С кем, Байкал, тебе сравниться!
Ты воистину могуч.
Ведь не зря гнездятся птицы
На вершинах здешних круч.
Нерпы в волнах - как русалки
В тихий час, когда с зарёй
Мы спешили на рыбалку
Детства радостной порой.
Вновь обрёл своё звучанье
Песни памятной куплет,
И бегут воспоминанья
Из суровых дальних лет.
В сорок третьем, в год расплаты
Распроклятой той войны,
Провожали на в солдаты -
Сыновей своей страны.
Мать родная руки жала,
Взгляд её болит во мне.
"Будь достойным, - мне сказала, -
Береги себя в огне".
Ох, уж эти расставанья,
Смех сквозь слёзы, суета.
Но великое деянье -
На моей земле беда.
Наша часть на формировке,
На Байкальских берегах,
Хоть в тылу, но с маскировкой
Даже в поздних вечерах.
Ох, досталось в эту пору:
Марш-броски и стрельбы в цель,
С криком брали Сапун-гору,
Помогала нам метель.
Ждали с жаждой и тревогой:
Побыстрей попасть б на фронт!
Обивали все пороги,
Не страшил нас этот ход.
Час настал - и мы в теплушках...
До Москвы скорей, скорей;
Говорили о подружках
И о слёзах матерей...
Вот и станция Слюдянка,
Где стояли мы тогда;
Освежила спозаранку
Нас байкальская вода.
Возле кедров, на пригорке,
В золотой рассветный час
Подсыхали гимнастёрки,
Пропотевшие на нас.
С эшелона на привале
Трубачи обед трубят,
И солдаты дружно встали
Друг за другом в длинный ряд.
Балагурят с котелками;
Им в низине за бугром
Повар с чёрными усами
Кашу сыплет черпаком.
Пообедали на славу.
На дневной короткий сон
Разошёлся по дубраве
Весь стрелковый батальон.
Но команда: - По вагонам!
И не надо лишних слов:
Эшелон тайгой зелёной
Дальше двигаться готов.
Вместе с песней о Байкале,
Растревожены всерьёз,
Нас девчонки провожали,
Не стыдясь прощальных слёз.
Хоть и тяжко доведётся,
Не останемся в долгу:
Кто из нас назад вернётся -
Поклонитесь старику!
Вновь качаются теплушки;
И глядит седой Байкал,
Как бегут на запад пушки,
Уходя от древних скал.
И стучат, стучат колёса
В ритме яростной войны:
"Покидаем горы, плёсы,
Там, на фронте, мы нужны!"
Полюбить бойцы успели
Россыпь сосен и берёз,
Но в кромешный мрак тоннелей
Вновь ныряет паровоз.
Он пыхтит, берёт подъёмы,
Белым паром весь объят.
В сопках видятся проёмы,
Ангары-реки каскад.
Этот край нам стал дороже:
Как легенда, славен он,
Где Шаманский камень тоже
Светом станций озарён.
Время грозное настало,
И когда, друзья, опять
Ожерелие Байкала
Нам придётся увидать?
Слышен ветра гул прощальный,
Он в вагон заносит гарь...
У дверей сидит дневальный
Да качается фонарь.
И бегут лесные пущи,
Невозможно их забыть,
Будит их гудок ревущий,
Словно просит пропустить.
И недолго спать солдатам,
Вот проснулся - и бегом,
Заспешат, забыв о пушках,
За дорожным кипятком.
После трапезы законной
Паря весело вздохнул,
Стоя около вагона,
Он двухрядку растянул.
И запел сосед с волненьем,
Наклонясь над рюкзаком:
"А в Тюмени есть пельмени,
Омуль-батюшка, с душком!"
И случилось словно чудо
(Так бывает иногда):
- Ой, земеля, ты откуда?
- С фронта?
- Ранен? И куда?
Обнялись разгорячённо,
Не разлить солдат-друзей,
Но дежурить станционный
Оказался их сильней.
Подожди, любовь, немножко:
Иль на счастье, на беду
На вагонную подножку
Кто-то вспрыгнул на ходу.
Ой, девчонки-недотроги,
Парню будет нелегко -
Уведут его дороги
От Байкала далеко.
Он познает всё, поверьте,
Устоит в дыму, в огне,
Принесёт из лихолетья
Мир родной своей стране.
А покуда - тишь да ветер.
Друг-ровесник, видел ты
И Барабинские степи,
И Уральские хребты.
И читал ты сообщенье:
"За Днепром громят врагов".
Подъезжал к местам сраженья
Эшелон сибиряков.
На безвестном полустанке
Покидали мы костры,
В лес ушли пехота, танки
Под прикрытьем темноты.
...Вот и ночь минула в марше.
Встало зарево вдали.
Лишь к утру к траншеям нашим
Взвод за взводом подошли!
Добирались к ним цепочкой,
Несмотря на грязь и дождь,
Несмотря на то, что ночью
Ям-воронок не сочтёшь.
Тяжким было продвиженье,
Но шагай себе, молчи...
Привечали пополненье
Ветераны-усачи.
Новобранцев обнимали,
Руки жали, а потом
Их махоркой угощали
И наркомовским пайком.
Поутру слабели росы.
Мы искали земляков.
Долго слышались вопросы:
"Кто и Иркутска? Кто с Морков?"
Знай, солдат, как говорится,
Пуля смелых не берёт,
Коль фугас фырчит как птица,
Значит, рядом упадёт.
И таким проникнись смыслом:
Помни - снайпер метко бьёт,
Коль снаряд летит со свистом,
Сто процентов - перелёт.
Должен быть гвардеец ловким,
Так толково воевать,
Что заранее уловки,
Планы вражьи разгадать.
Плыли в мареве курганы,
Обрывались чьи-то сны...
Толковали ветераны
Юным хитрости войны.
Дан сигнал: взвилась ракета,
Разогнав остатки мглы,
И за ней в тиши рассвета
Враз ударили стволы.
Загудела канонада,
По её немолчный гром
Вся земля - и там, и рядом -
Заходила ходуном.
Понеслись к врагу "болванки",
Смерч огня не удержать...
Из засады вышли танки,
Чтоб пехоту поддержать.
И пошла, пошла погоня,
Сели фрицу мы на хвост,
Чтоб в решительном разгоне
Гнать его за сотни вёрст.
Гад, на силу не надейся!
Это - русская земля:
Пограничный столб гвардейцы
Ставят, радость не тая.
Берег Вислы весь пылает,
Чёрный дым - до облаков.
Там подмоги ожидает
Горстка наших смельчаков.
Чётко вижу и сегодня:
Хлещут "ИЛы" с высоты
Вислу в грозном половодье,
А по ней плоты, плоты...
В волны бросились солдаты,
Чтоб в драп-марше из лесов
Побросал фашист проклятый
Танки, пушки, мертвецов.
Подтянув плоты и лодки
Всем невзгодам вопреки,
Взобрались на самоходки
Пулемётчики, стрелки.
...Не забыть былых сражений
В дымном зареве полей,
Горечь первых поражений
И утраченных друзей.
На простреленных дорогах
И на водных рубежах
Переделок было много,
Гул войны застыл в ушах.
После боя - передышки,
Одного хватало дня...
Прочитал в письме братишки:
"Бей фашистов за меня!"
Мы рванулись друг за другом,
Ратный свой тараня путь.
А "Катюши" по округе
Всё сжигали - просто жуть.
Ту весну победой жили;
Наступая, знали мы,
Что за танками спешили
Прямо в логово чумы.
Каждый мог прочесть на лицах
Всех бойцов ударных рот:
"Вот он, к вражеской столице
Наш последний поворот!"
И настал здесь час расплаты!
Наш порыв - могуч, един.
Дружно крикнули солдаты:
"Смерть врагу! Даёшь Берлин!"
Путь усеян валунами,
Одер, Нейссе позади,
И зарёй взметнулось знамя,
Нас вперёд зовёт идти.
И хотя раскисла глина,
Воин, хватку покажи!..
Мы на подступах к Берлину
Занимаем рубежи.
Всем нутром солдатским, грудью
Чем час заветный свой...
Гневом, яростью орудий
Начался последний бой.
"Всем вперёд!" - Москва сказала.
Артналёт неотвратим.
Это мести нашей залпы:
"На Берлин!.. Берлин!.. Берлин!"
...Вижу образ мамы милой,
Голос слышу: "Так держать!"
Наш удар - огромной силы,
Перед ним не устоять!
Гад-фашист замел в подвале,
Огрызается, как зверь,
Есть дома, что трижды брали
Мы ценой больших потерь.
В переулок вышли узкий,
Он похож на страшный ад:
По-немецки и по-русски
Крики ярости летят.
Танки хлещут с нами рядом,
Вся земля обожжена...
Вот, разбитая снарядом,
Гулко рухнула стена.
Трудно даже разобраться,
Где врагу умерить прыть,
Где всего сподручней драться,
Чтобы в схватке победить.
Пули в визге, словно пчёлы,
Рикошетят тут и там;
Как ни дрался враг матёрый,
Поднял руки, сдался нам.
По соседству мина рвётся,
Словно в сауне - жара...
У подъезда раздаётся
Стон зовущий: "Медсестра!"
Дом горит, но мы живые,
После множества атак
Вносят группы штурмовые
Флаги красные в рейхстаг.
Мы хозяева в Берлине!
Трепещи, проклятый враг!
Вот над вражеской твердыней
Взвился наш советский стяг.
Пулемёт любимый "максим"
Долгожданною весной
В честь Победы вскинул трассы
Над поверженной страной.
Автоматы не молчали:
Следом тысячи бойцов
Голос истовый вплетали
В тот салют фронтовиков.
Радость к горлу подступала.
Не забыть, как майским днём
Наш автограф: "Мы - с Байкала!"
Парни ставили на нём.
И гармошки дружно вскоре
Расплескали перезвон:
О родном, священном море
Пел гвардейский батальон.
Лихо с криками плясали.
Путь закончен боевой...
Мы Россию отстояли
И тебя, Байкал седой!