Сжигает даль осенний дух, прикрывшись шарфом листопада.
А рядом Солнца тихий стук через стекло летит отрадно.
Ворвется в комнату чудно’ и непристойно летний бриз.
Напомнит он без лишних слов о джунглях скал, где мы сошлись.
На чай ко мне уж каждый год наведаться приходит Даль.
Плиту, как у себя, зажжет. Поставит греться черный чай.
Пока ведёт свой монолог о молодости, что ушла,
Она нарежет весь лимон, опустит тихо утопать.
После речей не слышу птиц. И кажется, что не живу
В том мире ангелы сошлись и начертали мне судьбу.
Меня баюкала Даль-матерь. Тихонько голову кладет
На плечи робкому закату, что к старости её несет.
Порой хочу закрыть ей двери. Пускай не мучает меня.
Я не хочу стареть на свете, где нет ни доброго, ни зла.
Охота просто писать сказки для тех, кто яро это ждет.
Признаться честно, есть в рассвете какой-то слишком мнимый толк.
С рассветом встать мне стало трудно. Он не целует, как тогда.
Он просто будит меня с мыслью, что прожигаю дни я зря.
Разбудишь женушку ты Даль! Не нужен свет, нужна мне тьма.
Она скрывает мои дни, что мчатся скучно в никуда.