Яблоки ухают гулко по крыше
ветхого дома в забытой деревне,-
точка, тире... До рассвета я слышу
почерк морзянки от старых деревьев.
Алая сочность нетронутой вянет,
нет здесь давно ни Адама, ни Евы.
Ветер под крышей упруго шаманит,
вкус у него и румяный, и спелый.
Пахнет как будто в саду Гефсиманском, -
то ли анисом, а то ли оливой..
Где- то костёр догорает цыганский,
с ноткою дыма щемяще-тоскливой.
Некому здесь собирать урожаи,-
избы крест-накрест забиты доскою.
Был этот сад мне обещанным раем,
ныне, забытый, окутан покоем.
В полночь, накинувши шальку с кистями,
выйду беременных яблонь коснуться...
Сад постарел, отболевши страстями...
Ветки к ногам как с молитвою гнутся.