Был царь Иоанн. Следом смута была –
Жизнь гибнет и зиждется в шквале.
То тучи, то молнией режется мгла –
Премногое тучи давали.
Давали энергию после борьбы –
Энергии вылиться надо –
И люди вставали, отнюдь не слабы –
Для каждого каждый – преграда.
Из их столкновений рождается гром –
Деянье иль громкое слово –
И вот уже небо пылает костром
И к молнии новой готово.
Разверзлись громады сгустившихся туч –
И с посохом грозным возник он,
И телом громаден, и духом могуч,
Владыка неистовый Никон.
Он видел в России вселенский оплот –
И, – мощь обретя после смуты, –
Считал – она к Богу весь мир поведёт –
Но меры тут надобны круты.
За много веков обленились попы –
Не скрыть скудоумия гривам!
Замшелы иль слепы, иль просто глупы –
И вязнут в довольстве ленивом.
И книги в ошибках – исправить пора,
Иначе погибнем навеки!
И вот приезжают словес мастера –
Исполнены мудрости, греки.
Идёт меж служителей церкви борьба –
То резко идёт, то угрюмо.
Мощь старых устоев отнюдь не слаба –
И грозны уста Аввакума.
Но властью и волею Никон силён,
Крепчает поддержка царёва.
Сжигаются книги прошедших времён,
И новое пишется слово.
С другими – сраженье. Накал его зол –
За старое держатся люди.
И в церкви шатанье, разброд и раскол –
По форме, а где-то – по сути.
А Никон громаден – медведю под стать –
Шагает, желанное сея.
Уже государем велят его звать
По воле царя Алексея.
И Никон считает – Россия должна
Стать центром Вселенной отныне.
Железной пятою чужая страна
Жмёт город великой святыни.
Он стонет века под турецкой пятой,
О гнёте кричит непрестанном.
Но Бог не дарует свой город святой
Погрязшим в грехах христианам.
Не сила, а правда победу даёт,
Во тьме зажигает светила.
И вера отыщет в России оплот,
Чтоб силу из правды взрастила.
Коль будет в державе она велика –
Взглаголет могучее слово.
Сказал патриарх: "Создадим на века
Подобие Гроба Христова.
Мы в сердце России его сотворим –
Подобье великой святыни –
И с нами пребудет Иерусалим
И вечно, и присно, и ныне.
Так будет!" И посох о землю стучал,
И грозное слово гремело.
Стоял патриарх, как в начале начал,
Задумывал мощное дело.
Всё было рассчитано точно – и вот
В бой зодчий вступил, а не воин –
И образ кувуклии в храме встаёт –
Гроб Господа там упокоен.
Войдёт богомолец, склонится пред ним,
Омоется сердце слезами.
А выйдет – почувствует свет, негасим –
Лучи, воплощённые в храме.
Течёт белизна, а порой – синева –
Стремятся круги к средоточью, –
И к богу возносятся мысли, слова –
И видят сиянье воочью.
Нисходит оно, оживляя, творя –
Небесное сходит к земному –
И души людей воскрешает заря
Стремленья к небесному дому.
Здесь рвущейся мощи готической нет,
Здесь нет устремленья титана,
А просто струится божественный свет,
Живя и трудясь неустанно.
Как камень, нелёгок, но радостен труд –
И в радость себя погружая,
Сиянье небесное люди берут –
Суть Бога для них не чужая.
Идут и плывут, растворяются в ней –
Свет ищут – и в душах возник он.
Так создал путь к небу из мёртвых камней
Владыка неистовый Никон.
Принёс в средоточие русской земли
Частицу Иерусалима.
Гордыней деянье его нарекли –
Великое часто хулимо.
И, может, хула не совсем неправа –
И, вправду, творилось в гордыне –
Но с неба струящийся свет божества
Здесь чувствуют люди поныне.
И в камне величие мысли живёт
Гиганта, а не святотатца.
Он посохом стукнул о землю – и вот –
Здесь чудному храму подняться.
И быть патриарху поверженным. Что ж:
Клобук – не топор и не дыба.
Но царской немилостью Никон похож
На спорщика с Грозным – Филиппа.
Он к воле царя не склонялся порой,
Покорен Писанью и сердцу.
Но если державой все ставятся в строй –
Не нужен такой самодержцу!
Одна голова государству нужна,
Вторая – начало раздора.
Двоим "государь" говорила страна –
Такое закончилось скоро.
Крепчала в России державная власть.
Страна после смуты крепчала.
И, значит, сопернику царскому пасть –
Не будет раздору начало!
Был Никон низвержен и прожил в скиту
В одежде монаха суровой.
В веригах железных смирял суету
И был погребён под Голгофой –
Подобием той, где Адам погребён,
Где кровь проливалась Христова.
Лежит патриарх здесь с далёких времён
Под глыбою камня простого.
Лежит, пред судом человечьим упрям,
Недвижен под камнем тяжёлым.
И в небо над ним возвышается храм,
А бездна зияет расколом.
Лежит он, громаден – но он не один
Брал в руки железные вожжи.
Легенда глаголет, что Пётр – его сын.
Конечно, легенда – но всё же...
15.09.2018