Глухие, тревожные речи
Растаяли в тёмных углах.
Зелёные, тонкие свечи
Весь храм потопили в тенях.
И сдержанный гул панихиды
Пронёсся в холодной тиши,
Снимая земные обиды
С измученной небом души.
Все замерли молча у гроба,
Но каждый как будто вдвоём.
Едины их горе и злоба,
Но каждый молчит о своём.
А в тихом мерцании света
В закрытые смертью глаза
Со стен, ожидая ответа,
Сурово глядят образа.
Но Пушкин молчит.
И мерцают
Лампады у тёмных икон...
И он никогда не узнает,
Как временем был отомщён.