Я, помню, звал тебя из темноты в объятьях лихорадочного бреда.
Стояла ночь, и белые цветы хранили твой секрет, что мне неведом.
Я только слышал в музыке цикад отчётливо воинственные ритмы.
И ядовитый душный аромат курился в такт неправедным молитвам.
Я звал тебя. Я болен был и слаб, ночными шепотками растревожен.
Казался мне пробегом мягких лап порывов ветра шорох осторожный.
Я видел край неведомых озёр, белесых скал и звонких водопадов.
Вот как меня сквозь щель неплотных штор обманывали хитрые цикады.
Я звал тебя, один сквозь сон больной, бродя по бесконечным лабиринтам.
А ты был здесь, ты умирал со мной под злых цикад воинственные ритмы.
И только лишь тогда, когда рассвет скользнул мне зайчиком на одеяло,
ты прошептал о том, что смерти нет, и потерял сознание устало.