***
Ты пришла в ресторан «Три медведя», большая как Будда
и, напротив, на кресло уселась в молитвенной позе,
отодвинув сначала в вазоне стоявшие розы.
И откуда они в этой тундре, на лютом морозе?
Я ответил гарсону: «Спасибо, спиртное не буду».
Ты вздохнула, и руки на стол положила устало,
проронила: «Зачем я тащилась сюда, в этот холод?
Я понять не могу слабоумного кайфа мужского:
у тупых мужиков вместо сердца ледышки осколок,
и ваще эта ваша охота в сугробах достала».
Я налил тебе джина и колой немного разбавил.
«Ты пойми, – я сказал, – как же жить-то без адреналина?
День без кайфа бессмысленным кажется, грустным и длинным.
Вот поедем в июле на праздник охоты тигриной,
и от зависти лопнут соседки – рублёвские бабы».
Говорил я, а ты за окно тусклым взглядом глядела,
видно, мнилось тебе: там не тундра, а жаркие пляжи,
что чернявый гарсон отнесёт в лучший номер поклажу,
улыбнётся тебе на мерси и наверно, докажет
что в утехах любви он поистине знающий дело…
...Кто-то рядом вздохнул и сказал, что пуржит не по-детски
и теперь самолёт не взлетит, ну вот разве что чудо.
Ты хмельными глазами сверлила меня почему-то
и шептала одними губами, сурово, как Будда:
«Ну, пойдём, отогреешь меня, а то больше ведь не с кем…»