Рождён на нуле, на ноль и помножен,
И путь его Богом был подытожен,
Умер в двадцать четвёртом году,
И оказался прямо в аду.
Но двери ад закрывать не желает,
Ворота его сторожить посылает,
Так дверь в преисподнюю открытой осталась,
Мозолила глаз – потом примелькалась.
Приверженцы Торы кинули клич,
Будет живой для нас «Наш Ильич»,
Кинут призыв – даёшь мавзолей,
Дом в преисподней для лучших людей.
*
И Щусев – строитель волей господней,
Выиграл конкурс на храм в преисподней,
На площади Красной он бездной зияет,
И души народные в ад отправляет.
Хороший знаток вавилонских богов,
Выбрал он храм вавилонского Вила,
Вдуматься только, как это мило,
Строителя Храмов, преисподняя кормила.
Только уменьшил количество башен,
Думал, не будет этот так страшен.
Щусев с лукавым тягаться не смог,
Храм в преисподней построили в срок.
И пока Ильича потрошили,
Высшие силы с морозом решили,
И говнотечка, что текла под храмом,
Рванула так, что всех обдало срамом.
Сам Бог-Отец на землю сходил,
Антихриста он дерьмом окропил,
Покрылся говном, тот мавзолей,
И Тихон сказал: - «По мощам и елей».
Храм деревянный не смог устоять,
Тогда храм из камня решили сваять,
И никакое теперь говнотечество,
Не сможет отнять у храма отечество.
И даже саркофаг пробить пытались раз,
Теперь из-под брони взирает он на нас,
И в полутьме, ведь свет ему не мил,
Лежал бы на свету – давно б, родимый, сгнил.
*
И все идут к нему, на верность присягая
Идут к нему в могилу, о мама дорогая!
И так несёт от власти тем душком,
И вавилонским все помечены божком.
Хранит антихрист тех, кто на трибуне,
И собирает меченых в правительстве и думе,
На Красной площади огромная дыра,
И все идут, и все кричат ура!
И стройными рядами идём мы на параде,
Чего идём, скажите Бога ради?
Привыкли мы оружие показывать вождю,
И самолёты низко, похоже, что к дождю.
И души православных мастеров,
Глазищами пустыми смотрят на орлов,
Как те густыми стаями над полем тем летают,
Но с каждым годом стаи асов тают…
И демонстраций дух и рокконцертов гром,
Все славят преисподню и Закон,
И тело над землёй и дух его витает,
Россия же сто лет, почти, всё тает, тает, тает…
*
Злу не положено придела,
И служат Злу в том склепе обалдело,
Пока ту дырку в бездну не закроют,
Дорогу к Богу вряд ли нам откроют.
И если мы ходим все к яме смердящей,
Бог не допустит судьбы настоящей,
Пока к божку вавилонскому ходим,
Всё дальше и дальше от Бога уходим.
И будет он смердеть из склепа своего,
И будем мы снабжать энергией его,
Палить с двухстволки будем мы в главу,
И выйдя из дурдома будем жить в хлеву.
Не хочет каяться народ, уставший от борьбы,
И будет храм от всех нас требовать гробы,
И только покаянье способно храм разрушить,
И надо научиться нам друг друга слушать.
Ведь если народ заболеть не захочет,
На теле народа и прыщик не вскочет,
Но если народ решил поболеть,
Кровавая рана будет смердеть.
Не каждая рана для власти опасна,
При коммунистах была рана прекрасна,
При демократах она не в чести,
Но служат на ней, о Боже, прости!
Если народ не прозреет сейчас,
Может случится, что страна не для нас,
Окажемся мы все в шестнадцатом веке,
И не видать нам Сибири во веки.
Не сможем закрыть мы из бездны дыру,
Возникнет мечеть Кул-Шарифа на Рву,
Тогда со всех десяти минаретов,
Русский холоп не дождётся ответов.
Нам говорят, надо нервы беречь,
Мы: - «Перестаньте консервы стеречь,
Отдайте последние почести ВИЛу»;
Просит народ: - «Заройте в могилу».
*
И если храм мы вавилонский не разрушим,
Господь покинет нас и наши души,
И надо нам понять, что мы тому виной,
Разрушит храм, но вместе со страной.
И если Бог при этом нас оставит,
Лукавый нас себе служить заставит,
В том склепе, где сейчас смердит,
И выйдет ВИЛ, и всех нас победит.
И разлетимся мы осколками по свету,
И не видать нам Нового Завету,
И мы, как богоизбранный народ,
Продолжим путь лишений и невзгод…
2006 г.
И прахом большевицким так подточена стена,
Что скоро всех накроет кирпичом она,
И головы дурные посыплет пеплом тем,
Кто думает – лукавый правит всем…