эмиль золя и золотые мили
французских трав плывут насквозь через мои
разбитые глаза - и вязнут в иле
вокруг стучащего комка посередине
и гулких заколдованных ‘на-зад’.
я день назад пускал по ветру слёзы,
мечтал и ел инжир на берегу.
а тот, кто рядом, был честнее прозы,
сильнее волн и крепче папиросы,
стрелял, меняя плёнку на бегу
(и точно настрелял красивых снимков).
ночами нас укачивала сена
да укачала, видно, навсегда.
и кто теперь расскажет в этом сне нам,
как не грустить, что каждая вода
мечтает отражать лишь этот город?
(прощай, ma vie, the only thing I think of)
мы стали старше на один париж.