Я - Ленинградец, в этом нет гордыни,
есть лишь характеристика моя.
Во мне живут угасшие святыни,
и памяти бетонные поля.
Во мне не спят из прошлого прививки,
прямых проспектов логика живёт.
Моя душа не тает от улыбки,
она предпочитает Невский лёд.
Я обитатель строгих лабиринтов,
мне ненавистен хаос перемен.
Понятность моего палеолита
живёт за красотою серых стен.
Мне неприятна роскошь показная,
всё, что имею - я ношу в себе,
мой аскетизм всегда напоминает
о Ленинградской строгой красоте.
Я - Ленинградец, мне не нужно больше,
чем скрыто от рождения во мне.
Оно не суетится и не ропщет,
и не въезжает в храмы на коне.
Оно предельно вежливо и просто
относится к полярности людей.
Но я не толерантен как подросток,
я терпелив в корректности своей.
И новые имперские замашки
Санкт-Петербурга мне не по нутру.
Я пребываю в имени вчерашнем,
которое теперь не ко двору.
Средь городов, теперь уже Российских,
менявших имя с дружной наготой,
среди блокады страшных обелисков
возник опять единственный "святой".
С надменностью вошёл в свои покои,
в ту бесконечность прожитой войны,
и всё по-настоящему святое
так либерально сделалось иным.
Я никогда не стану Петербуржцем,
я Ленинградцем буду навсегда.
Пусть за спиной знакомые смеются -
в лицо они не скажут никогда.
Мой город умер, здесь живёт другое,
а я живу, и памятью дышу.
И всё, что чувствую - от Питера не скрою,
я в сердце Ленинград всегда ношу.