1. клише
сердце дыбом, в остывшем прахе
ковыряешь своим перстом,
усложняешь мотив простой,
и уже никакого страха
перед грозным вердиктом грёз,
как погрязнешь в чужих пороках,
в черепной ли твоей коробке
хватит места для всех, кто врёт,
в безучастной твоей душе
есть одна потайная дверца,
и от этого дыбом сердце,
не стихи, а одни клише.
2.звездопад
зажжёшь свечу, подуешь на луну,
боли, боли, бесчувственное сердце,
чем выше, тем уместнее усердье
бредущих к голубому валуну
за исполненьем будничных причуд,
вкусившим раз холодного мерцанья,
неведомы душевные терзанья
балованных любовью нехочух,
смеяться или плакать невпопад
они уже не будут, да и ладно,
они несут царице ненаглядной
свой первый и последний звездопад.
3.цветок занимательных истин
бледный цветок занимательных истин,
узник моих терракотовых снов,
не распустившийся в срок медонос,
предпочитая вино евхаристий,
пчёлы чураются чуждых даров,
выращенных на задворках печали,
мать ли тебя в колыбели качала,
в чистом ли поле ласкал ветерок,
преподнесёшь свою жертву концу,
всякое присно прервётся до срока,
чёрную точку поставит сорока,
я тебя вспомню, когда не проснусь.
4.мотив
нам не хватит ни песен, ни их продолжений
голосами без слов — лишь усталый мотив,
светлячок ли случайный наш путь осветит,
или кем-то открытый огонь поражений,
всё без умолку, без толку, бес острия
равнодушно проткнёт бледный занавес ночи
для того, чтобы нам убедиться воочью,
что нас ждёт по ту сторону небытия.
5.молчание
не верь ни вербным человечкам,
пустую сеющим хвалу
среди чертогов и халуп,
ни свежепойманным креветкам,
заполонившим все углы
генисаретского причала,
одно лишь гулкое молчанье
ты не сумеешь округлить,
вписать в окружность острия
гвоздя, снимающего шляпу
перед возможностью заплакать,
не усложняя звукоряд.
6.пантомима
мне грустно, полицейский мим
грозится выдуманным штрафом,
смешит, как может, это страшно —
как смех, полученный взаймы,
как неприглядная кровать
для братьев бывших наших меньших,
мне лошадиная усмешка
не по размеру и крива,
и норовит сползти с лица,
в конце концов, мне просто грустно,
у полицейского капуста
в усах, он — боцман, или царь,
или погонщик лошадей,
в своей нелепой пантомиме
он рассмешить меня стремится,
юлой вертясь на бороде.
7.злые люди
злые люди порвали лиру,
чтобы больше не плыть песне,
в толчее городской спешки
два жирафа и лебедь мира
пробираются осторожно,
впереди ковыляет лебедь,
два жирафа бросают следом
на удачу счастливый грошик,
быть ли музыке? я не знаю,
злые люди порвали лиру,
впереди — лишь один ирий,
тишина без конца и края.