Поздний август милостив: дни стоят
с дорогим отливом.
Пламенеет девичий виноград,
оплетая сливу.
Дни горят, а ночь уже холодна,
росы в травах стынут.
Некому принять радиосигнал:
только паутине.
Раньше тут не видели никого:
что весна, что осень,
строго было - вахта, по форме вохр,
кабаны да лоси.
У столба заросшего на плече
нет антенн в помине.
А в Афган транслировали ВЧ,
и взлетел на мине
на дороге пыльной в чужом краю
с нашими автобус.
…Радовались: землю в лесу дают,
насажали чтобы
ягоды да слив…
Столько лет тоска
вдовья тетё Нине.
Да в соседнем доме стена-доска:
вспоминать о сыне.
Дайте связь, летит бестелесный гул.
Сосны, не шумите:
слышу, да откликнуться не могу -
оборвали нити.
Позабыт, заброшен радиоцентр.
За отца, за сына
копят слёзы терпкие на лице
тёрны и рябины.