На смертном рубеже
последние усилья
уходят лишь на то,
чтоб вымолвить "прости".
И в этот час душе
Господь дарует крылья,
чтобы она смогла
свободу обрести.
Мне чудился не раз
полёт души небесный
в ночной, безмолвной мгле.
Я помню эти сны.
Но нам не ведать тайн
той жизни бестелесной,
где мучится она
сознанием вины.