баллада
Все это случилось сто лет назад,
И был он тогда ничей.
Был знатен и горд, но совсем не богат,
И пустых не держал речей.
Он был, как в ножны упрятанный меч -
Поспорить с ним кто бы смог! -
От в черную кожу затянутых плеч
До каблуков сапог,
От сияющих светлым сапфиром глаз -
До черных, как смоль, кудрей.
Замирало сердечко мое всякий раз
У тяжелых его дверей.
Он и холоден был, и горяч, как ад,
Под покровом зимних ночей.
Все это случилось сто лет назад.
И он был тогда ничей.
И в те времена я была ничья,
Свободна, как дикий хмель -
Звенела ли арфою возле ручья
Или пряла кудель,
Ждала ли его на тропе лесной
Иль его сберегала сон -
В то время был он всегда со мной,
Дикаркою Гвендайлон.
Но струились года, и звенел ручей,
Так свершается круг земной.
И тот, что был много лет ничей,
Перестал посылать за мной.
Для другой он глазами сиял теперь,
Для нее был горяч и горд.
Арфа выла протяжно, как раненый зверь,
Две недели, и месяц, и год...
А когда в третий раз заползла зима
Под тяжелый полог ветвей,
Печальная арфа умолкла сама,
И никто не жалел о ней.
Только тяжкие думы встревожат сон,
И опять холодна постель.
Пастушок заиграет про Гвендайлон,
Заплачет его свирель.
А любимый вновь, расседлав коня,
Пальцы в струны вплетет ручья.
Только я теперь навсегда ничья,
Не дозваться ему меня...