Войдя однажды в масло, нож
мечтал остаться там навечно.
Он резал вещи на износ,
и был он твёрд с любою вещью.
Но маслянистая среда
вдруг помутила его разум,
Нож в жизни многое видал,
но мало качественных смазок.
Такие нега и восторг
явились гордой нержавейке,
И в этой пропади густой
нож бредил утонуть навеки.
А время ряженкой текло,
затвердевал кисельный берег,
и прокисало молоко
от ножевого безвременья.
Но над трясиной рукоять
держала фирменную марку,
и в ожиданьи острия
не допускала к себе пагубь.
Она ведь знает свой клинок,
как свой... единственный свой палец,
Бывает, бес его кольнёт,
но не отнимет у призванья.
Нет, не отбился он от рук,
В нём дремлет прежняя коррида.
Встряхнётся, освежует труп
и снова станет сибаритом.