Жизнь пересыпается как песок, где-то побыстрее, где по чуть-чуть. Медленно вращается колесо, даже если ты идешь по лучу. Виски или водка твой эликсир, отопри замок, говори пароль. Время рассыпается, мой мессир. Где тебе шестнадцать, ты Чайльд-Гарольд. Сумрачный и томный, чужой и злой, кутаешься в куртку, как в плащ Шекспир. И тебе, конечно, не повезло - так жесток к поэтам и детям мир.
Белым полугорьким ты лечишь грипп, отзываясь болью сожженный гланд. Ты уже истраченный архетип. Тебе двадцать восемь, ты Чайльд-Роланд. У тебя рука как кузнечный пресс, у тебя глаза как искра в золе. Человек становится тем, что ест, тогда ты давно Властелин колец.
Если ты идешь по его лучу, медленно вращается колесо. Время просыпается по чуть-чуть, ввинчиваясь, словно игла в висок. Осени и смерти не избежать, что переломилось в одно не свесть -
В чаде бестолкового кутежа человек становится тем, кто есть.
Через перепутье идет Стрелок, осень и тоска замыкают круг. От тумана утром белым-бело.
Сам себе напарник и лучший друг, ты идешь по кругу и по лучу. Башня возвышается впереди.
Время просыпается по чуть-чуть.
Ты не останавливайся, иди.