Я смотрю на экран «Самсунга», что поделаешь,
Если нет в России «Рекордов» и «Витязей»,
Зато, с каждым годом, все больше оракулов.
Вот вещает с экрана сам Святейший,
Обличает вред стяжательства для небесной жизни,
Должен трудиться человек не для блага земного,
Осеняя себя крестом и словом Божьим,
Должен он думать лишь о спасенье души…
Только вот, сколько времени потратил Святейший,
Выбирая из множества шапок своих одну?
И работать геодезистом он долго не стал,
Не понравилось видно грязь сапогами месить,
Он, конечно же, скажет нам сам,
Что услышал глас Божий с небес,
Что призвал его Бог себе служить
И пошел он в семинарию законы Божии изучать,
Что же, других в проповедях поучать,
Не теодолит под дождем самому таскать…
Ну а Бог день и ночь его опекал,
Даже опиум для народа благословил продавать,
Ведь обкуренных куда легче, куда нужно вести
И потекли табачные миллионы в широкий карман,
А народ должен трудиться в поте лица
И побольше дыма в перерывах в небо пускать,
Только б не забывали слова молитвы в дым подпускать
И Святейшему польза и для Бога услада,
А народ лишь матерные слова в дым помешивает,
Но патриарха Святейшего это не очень заботит,
Он в это время на яхте по морю гоняет.
Снимет одежду он свою патриаршую,
Рядом девки стоят фигуристые,
Бьет упругий ветер ему в лицо,
Развевает седую, патриаршую бороду,
Чувствует он себя совсем молодым,
Что же, Бес он любит таких, с бородою…
И силен он, вот уже две тысячи лет прошло,
Как Всемогущий с ним ничего поделать не может.
Любит Бог патриарха Святейшего,
Пусть все заповеди он нарушил уже,
Те, что оставили нам в наследство апостолы,
И сана должен был лишиться давно,
Но кто посмеет, коль Бог за его спиною?
А сам в монастырь он никогда не уйдет,
А зачем? Ведь рай на земле для него уже наступил,
А кто от райской жизни откажется сам?