В тебе люблю я эти волосы
и эти руки, и глаза,
загара-незагара полосы,
и всё, о чем сказать нельзя.
Я слышу, как Шопен невидимый
звучит ноктюрнами в душе,
и сам себе порой завидую
на самом нежном вираже
Звучанье звёзд далеких слышим мы,
обнявшись и обнажены,
когда летим с тобой над крышами,
в потоках ночи и весны.
Поет петух в деревне дальней, и
почти все окна - без огней,
и тополя пирамидальные -
ряды затушенных свечей
А мы летим. И пахнут волосы
как десять тысяч лет назад,
когда в пещере низким голосом
ты пела про библейский сад.
Но может быть, та песня грезилась,
как грезится сейчас полет,
а утро предрассветным лезвием
по тонкой нити проведет -
И рухнем мы в постель привычную,
луна погаснет за окном,
не под Шопена - под обычные
шумы и скрипы мы уснем.
И нам приснится - грот под звёздами,
костры, бизоны на стене,
рычанья дикие и грозные
и битвы света и теней