И ровно в полночь в зале что-то за–
Звенело- грохотало- громыхало–
То Грибоедовский ударил джаз,
И голос– "Аллилуйя!" Провизжал он,
Испариной покрыты лица их,
И лошади на потолке заржали,
(Хоть были нарисованы они)
И все, как по команде заплясали–
Тамара Полумесяц, Глухарёв
И Квант и Жуколов, с киноактрисой,
Денискин,Чердакчи и Штурман Джорж,
Потели и отплясывали лихо,
Плясала, архитектор, вроде, Галл,
С каким-то неизвестным, лица, руки,
Свои и приглашённые, толпа,
Приезжие, какой-то Витя Куфтик,
Писатель из Кронштадта Иоганн,
И с лишаём лиловым во всю щёку,
Какой-то режиссёр вовсю плясал,
Официанты оплывали потом,
Подносы разнося туда- сюда,
Над головами кружки с пивом, хрипло
Кричали с ненавистью "Виноват!"
Одежда вся насквозь и липла, липла,
Плясали все, плясал весь МАССОЛИТ,
Будзяк и Шпичкин, Сладкий, Богохульский,
И Павианов тоже не стоит
В сторонке, тоже, как и все, танцует,
И не поймёшь, профессии какой,
И как, зачем они туда попали,
Плясали молодые, в стрижках бокс,
И в пиджаках с широкими плечами,
Плясал какой-то очень пожилой,
С застрявшем в бороде зелёным луком,
И запах ресторана над толпой,
А джаз ревел, гремел, визжал, мяукал.
04.09.19.