Мишка любил природу. Без фанатизма. Без какой-либо системы или учения. Просто он жил и купался в ней, в природе, как в озере что плещется возле дома... Он "плавал", в этой самой природе, с наслаждением, с радостью, но и осознавал, что панибратство в этом "плавании" неуместно, можно и утонуть. Не раз бывая в ночном лесу, он знал что такое страх и как беспомощен человек. Он не был тем "зелёным" фанатиком - тем, как бы, защитником природы, который радея по ней, поглаживая домашних котиков, готов отправить все человечество в концлагеря.
Мишка любил рыбалку, но не любил охоту. Стрелял он отлично, но... не в живое. Да и на рыбалку ходил больше не за рыбой, а за рассветами и закатами. Хотя, конечно, радовался хорошему улову и мечтал поймать крупного линя.
Он знал в "лицо" всех местных бобров, различал лисиц приходящих ночью в поселок, играл в прятки с норкой живущей в куче хвороста, и даже, одно время, дружил с зайцем что жил в кустарнике у дороги, пока не появились как-то на мокром песке следы рыси... С рысью подружится не получилось, как не получилось увидеть медведя живущего неподалеку и одинокого странного волка, шастающего в сумерках по просёлку. Но, Мишке хватало просто видеть их следы, разгадывать по ним звериное житьё-бытьё и с опаской радоваться, что они живут в его лесу.
Мишка любил уединение, тишину и искренне не понимал "отдыхающих" - как можно, находясь тихим летним вечером на берегу озера, включать "на полную" автомагнитолу и засорять округу непотребными звуками заглушая соловья.
Одиночество Мишкино было внутренним, душевным. Друзья у него имелись, общался он с людьми в меру и они к нему тянулись, так как рассказчик он был интересный. Но вот только темы для общения у него были все про природу - про лес, про озера, про зверей и птиц. Звёздное небо ему было интересней чем разговоры про жизнь, обсуждение кого-либо и шуточки про противоположный пол. Мишка был созерцатель, он жил, словно, тот камень оставленный древним ледником у дороги...
Лес в округе был повсюду. Он начинался, или заканчивался, сразу за порогом дома, и покрывая все неровности валдайской возвышенности уходил куда-то за горизонт. Мишка шутил: что если зайти в этот лес, то можно, не выходя из него, пройти всю нашу необъятную страну и дойти до самого Тихого океана. Географически так оно и было. Сеть автомобильных дорог, нефтегазопроводов, линий электропередач пронизывала во всех направлениях этот лесной организм. Но лес, все равно, пока был больше и основательней. Пока.
Эти штрихи цивилизации только подчеркивали суетность этой самой цивилизации и грандиозность и самодостаточность природы. Дороги приходили в негодность, если за ними не следили; просеки быстро зарастали если их переодически не чистили; поля, без плуга, затягивало сначала кустарником, потом осиной, ольхой и берёзой; обезлюдившие деревни быстро разрушались. Лес прекрасно залечивал нанесённые ему раны.
Внешне казалось, что если человеку худо - разруха, война, эпидемии, то лесу хорошо - расти себе на здоровье. Сам по себе... А человек со своим стремлением к прогрессу выглядел как-то мелко и бессмысленно при всех своих достижениях. Не научившись жить на Земле, глупо выглядели попытки освоения звёздного неба. Но, во всех этих размышлениях, Мишке не хватало чего-то. Что-то было в этом недопонятое..., только начальное, уходящее вдаль веков, возможно туда, где бродили мамонты и рубили дерева каменными топорами. Или ещё дальше. Лес тогда был полон... - полон добычей и опасностями, страшен своей первозданной дикостью, а человек - наг и прост.
Ночной лес молчал. Звёздное небо молчало. Тишина звенела. Мишка шёл по лесной дороге, освещая себе путь фонариком. Думал.
***
Свежий ночной ветерок принес Серому запах тревоги, но сразу же и успокоение. Серый, покрутившись на месте, лег на мягкий мох и спокойно выкусил из шерсти очередную блоху. Он часто таился под этой елью, что росла на краю леса на пригорке - отсюда хорошо просматривалась дорога и движения воздуха приносили самые дальние запахи и звуки.
Человек шёл по лесной дороге, освещая себе путь фонариком. Сколько себя помнил Серый, все четыре года своей жизни, этот представитель рода человеческого бродил здесь и зимой и летом, днём и ночью. Серый привык к этому, и хоть чуял приносимый этим человеком тревожный запах металла, дыма и страха, научился относится к этому настороженно-спокойно. Он часто следовал за ним по пятам, прячась в темноте за неровности земли, нюхал свежие его следы и слушал звуки. Незамеченный, он подходил к ночному прохожему довольно близко, и вскоре понял, что тот был глух, слеп и обделён всяким чутьём.
Мишка знал что за ним следят множество глаз, ушей и носов. Лес черной стеной нависал над дорогой, завораживал и пугал одновременно. Мишка научился таится и подкрадываться к зверям и звери к нему привыкли. Поздней осенью или ранней весной лес был особенно страшен. Иногда, на Мишку накатывала волна необъяснимого ужаса, в эти моменты он желал бы, оказаться быстрей дома, среди людей, или хотя бы, рядом с ним, сейчас, этой ночью, была бы какая-нибудь живая душа...
Живая... Звериная... душа и была рядом.
Где-то в глубине души, мелкий бес нашёптывал Мишке всякие гадкие фантазии. Вот бы, думал Мишка, выбежал бы на дорогу большой волк... И я бы вовремя его заметил... И осветив зверя фонариком, передёрнул бы затвор... Или, нет, достал бы нож... А волк бы зарычал... И кинулся бы на меня... И, я бы в неравном бою одолел его... И притащил бы матёрого в деревню... И все бы сказали: Мишка крут! Тьфу ты!
Нет. Я бы просто сказал: - мы с тобой одной крови! И подружились.... Или, нет, выстрелил бы вверх! И он, испугавшись, убежал бы... Тьфу! Тьфу! Тьфу! Сгинь нечистый!
Апрельская ночь
Подмороженная, прошлогодняя трава захрустела. По темной опушке пробежали две светлые тени. Зайцы. Дружат. Самка почти полиняла, самец ещё белый...
Густую ночную гуашь сменила серая акварель - светает. Запели птицы. Мишка стал видеть.
Лось вышел из леса, постоял у дороги в раздумьях - перейти или нет... Пошёл вдоль. Скрылся в мелколесье.
У ручья дорогу перебежала выдра. Гибкое тело огибало все земные неровности. Усатая симпатичная морда посмотрела на Мишку - почему у людей прозвище "выдра" имеет негативный знак? Непонятно.
Мишка остановился. На пригорок вышла лиса. Замерла. Тявкнула. Скрылась в густом ельнике.
На болоте испуганно закрякали утки. Взлетели. Невидимо зашумели крыльями над головой.
Солнце осветило сосны на холме. Лес - он такой нестрашный.
Мишка, полный впечатлений, пришел в посёлок. Хотелось поделиться увиденным: зайцами, лосем, выдрой, акварелью сумерек, масляным рассветом, лисой, следами рыси. Нельзя... Быстро найдутся желающие все это добыть - съесть, снять шкуру, сделать чучела. Всё что видел, всех кого встретил Мишка считал уже своим, родным, кровным.
Мишка летел над любимым озером. Прибрежный лес, ручей, острова, купола монастыря, рыбаки на лодках... - умиротворение. Чуть не задела крылом пролетающая цапля; краснокнижная скопа выпустила от удивления пойманную рыбу; летчик-вертолётчик, от греха подальше, увел свою машину в сторону. Звон колоколов... Колоколов... Колоколов... Звякнул будильник. Мишка проснулся. Дело шло к вечеру - за окном моросил дождь. Бессонная ночь наполовину съела пришедший на её место день. Спать днём Мишка не любил - жаль было время, но организм требовал отдохновения. Голова болела, ныла нога - старая травма напоминала о себе. Интересно, что нога болела тогда, когда отдыхала, когда же шагала километры - молодела и проблем с ней не было. Чашка неутреннего кофе немного привела в чувство.
Мишка был уже не мальчик - разменял пятый десяток. Жена. Дети. Все было - Слава Богу! Дом он построил своими руками - не без огрех, конечно. Но все же... ведь строил первый раз.
Долина реки была глубока, прорезанна оврагами, руслами ручьёв и густо заросша лесом. Река хоть и была невелика, была шумлива и быстра. Скатываясь с Валдайский холмов, она причудливо петляя, уносила свои воды на новгородскую равнину, в другие реки и дальше в моря-океаны.
Но это было где-то там, в дали пространства и времени. Здесь же, сейчас, ночью, на противоположной стороне речной долины, горя огнями и завывая собаками тревожно спал поселок. Не спал медведь, что стоял на этом берегу, на холме под ёлками, смотрел на поселок и внимал все эти чужие звуки-запахи.
Мишка любил природу... Мишка любил жизнь...