Людмила Буркина и Роман Ильягуев
Тоска въелась в сердце. Уходящее стало настолько очевидным, что хотелось взвыть от боли. Владимир метался в душе как загнанный зверь. Мысли его путались. Он не хотел уезжать. Тягостное предчувствие вонзилось ножом в солнечное сплетение. Страх поднимался из глубины подсознания, не давая адекватно мыслить. Руки дрожали. Он почувствовал испарину вдоль позвоночника, стекающую холодными струйками в район поясницы. Голова не соображала. Ноги не шли. Хотелось рухнуть на землю и больше не вставать. Умереть. Появилась усталость от жизни. Непреодолимое чувство глубокого разочарования в своей беспомощности вгрызалось в нервы. Эмоциональная возбудимость росла с каждой секундой осознания неотвратимости событий.
Неожиданно пропало зрение. Владимир очутился в глухом мешке. Он не сразу понял, что произошло, над головой проносилось угрожающее шипение. Было не до шуток. От этого можно было сойти с ума. Тело выкручивало и ломало. Ощущение ускорения перерастало в животный ужас погибающей плоти, будто что-то пыталось расщепить ее на элементарные частицы. Сознание воспринимало все это как очевидный процесс, соглашаясь с неизбежностью жизни и смерти. Дальше, падение в пустоту, долгое, но не утомительное. Владимир словно парил над бездной подобно птице с огромными крыльями. Потом опять пустота, но уже падение с большой скоростью. Он не ощущал своего тела. Все происходило в сознании и только, плоти будто не было. А дальше - голубое пространство. Его выбросило туда. Он качался подобно младенцу на волнах, наслаждаясь приятной неге, и ничего не было прекрасней этого состояния. Он рождался заново в теплых материнских объятия вечности, прошлое исчезло в иллюзиях, временное и уходящее больше не тревожило. Мир перестал быть плотным, энергия и только она царствовала в это великолепном мире, в котором не было плотских желаний, полное растворение и расслабление.
В этот момент Семен почувствовал сильную тревогу.
-Что-то случилось с отцом! - едва слышно прошептал подросток. Но как бы, успокаивая себя, старался отбросить эти навязчивые мысли. С удивлением он обнаружил, что сжимал необычный предмет. Он был похож на большой зуб. Правда тот был прозрачный, немного мутный. С усилием разжав пальцы, Семен попытался освободиться от навязчивого пришельца. Мальчик не понимал откуда взялся этот загадочный объект. Зуб словно примагнитился к ладони. Хорошо, что мама не вошла в комнату. Семен представил застывшие от ужаса глаза и реально испугался за ее здоровье. Зуб не отпускал его. Казалось, что он прирос к пальцам. Магнитная сила была настолько велика, что сопротивляться ей не было никакой возможности. Сжав зубы, он старался отодрать предмет от себя. Возникла острая боль в руке, почему-то в районе предплечья. Мышцы сводило, появилось неприятное ощущение плена. Интуитивно Семен почувствовал, что нужно максимально расслабиться, отбросив ненужные эмоции, одновременно сосредоточив свое внимание на объекте, как бы удерживая его в зоне своей доступности. Зуб отреагировал и ослабил воздействие, при этом ощущалась его неимоверная сила, будто ток прошелся по жилам, мышцам и сосудам. Усилием воли подросток смог освободится от неприятной зависимости. Семен захотел рассмотреть предмет. Но зуб, будто, услышав ее мысли, вновь предпринял атаку, на этот раз он включил другое свое оружие: сильный холод, который проник внутрь организма, заставив тело дрожать. Семен отбросил его от себя, реально испугавшись. Но зуб опять оказался в руке. Происходило нечто необъяснимое. Семен стал нервничать. Он крепко сжал предмет в руке и закрыл глаза, готовясь к ответу. Но ответа не последовало. Зуб перестал проявлять свою активность. Стало очень тяжело на сердце. Казалось, что оно вот-вот взорвется, разлетится на осколки. Отец, отец, вернись, - слезы накатывались на глаза. Семен плакал безудержно, навзрыд. Глотая слезы, мальчик вдруг четко осознал неотвратимость своего пути. В сознании неожиданно стали всплывать строки, словно кто-то незримый передавал их. Вдруг показалось, что отец находился совсем рядом, стоило только протянуть руку. Но оттуда, где почудилась знакомая энергия, волнами прибегали таинственные слова, словно шли наставления от отца.
Пройдя свой путь не каждый осознает,
Что жизнь прожить не поле перейти,
Но как тернистен этот путь, конечно, знают
В нём тысячи дорог от главного пути...
Случайно или нет, на то похоже,
Мы крест свой проклинаем на пути
Взываем к небу: "Господи, О Боже"
Ну дай же нам терпенья, чтоб идти...
О путь земной!
Ты в звёздах, отражаясь,
Сияньем бисера на судьбы нам ложась,
Кого-то нежно ты коснёшься, улыбаясь,
Кому прошепчешь: "Не достоин",
Извинясь...
Мои заветные желанья,
Мои несбывшиеся мысли,
Я вас люблю, мои страданья,
Вы чёрным поясом повисли...
Я узнаю тебя дорога
Манящая призывно вдаль,
Ты подожди меня немного
Ты обойди меня, печаль...
Карабкаясь к вершине счастья,
Мы забываем на Пути
Поцеловать все дни ненастья
И тихо прошептать:" прости".
Это было напутствие. Семен еще не осознавал свой путь. Но он уже был определен. Владимир начал его. Впереди предстояла большая работа. Отец не вернулся, но Семен чувствовал, что он продолжит его путь. Тайна звала его. Временные потоки закручивали и уносили, пространство менялось. Мгновение настоящего становилось прошлым, формируя отрезки будущего