Внезапным был его Порыв! -
Не дав очнуться ей от плена,
Стальным объятьем крепких мышц
Он притянул её сильнее!
Склоняясь к влажным волосам,
Неумолимо… жарко… нежно...
Горячим пламенем в губах
Он жарко выдохнул у шеи!
Её очнувшийся протест,
Упор смутившихся ладошек,
Всецело утонул в Огне
Неутолённого Дракона!
Едва ли он осознавал,
Ища порывисто лишь губы,
Что через миг, сойдя с ума,
Возьмёт их властным Поцелуем!
Возьмёт, не сдерживая жар!
Возьмёт твердеющим напором!
Дав ей почувствовать СЕБЯ -
Свой вкус пленительного рома!
Острейший чувственный оргазм
От ощущений поцелуя
Родил неимоверный спазм,
Почти заставив задохнуться!
Почти заставив застонать
От глубочайшего восторга,
Вжимая всю её в себя,
Сливаясь жарко с её вдохом!
Вишнёвой спелостью вина
И соком сдавленной клубники
Его наполнился коньяк -
Тягучий, властный, первобытный!
Где только тщетною борьбой
Её смущенные попытки
Толкались сжатою мольбой,
Рождая чувственную пытку!
Входя в раскрытые уста,
Вбирая жадно её мягкость,
Он познавал её до дна! -
Неумолимо, грешно, страстно!
Заставив тело трепетать!
Заставив тело поддаваться!
И сладким стоном принимать
Его чарующую властность!
Сминая нежность спелых губ!
Сминая все её протесты!
Его тугой горячий пульс
Ударами вонзался в сердце!
И ощущая близкий жар,
Рождённый мокрыми телами,
Все его мышцы живота
Сводило скрученным желаньем!
О, Боги! Он её ХОТЕЛ!
Уже мучительно! До боли!
По крепким руслам его вен
Толчки разгоряченной крови!
Спускались жаром прямо в пах,
Уже почти невыносимо,
До блеска тёмного в глазах,
До туго сдавленной пружины!
Владея жадно стоном губ,
Вжимая, требуя, сминая,
Не дав ей шанса отдохнуть,
Он вдруг почувствовал, сгорая! -
Как обжигая лавой вдох,
Её смущенные ладошки
Задели чёрный жар волос
Груди распахнуто-намокшей…
Пронзил всё небо дикий гром,
Сверкая всполохом восторга!
Оплавил яростную ночь,
Взрывая сердце мощью тока!
Где поцелуи – как в огне!
Спускаясь жаждою горящей,
Вбирали чувственный ответ
Сильней, неистовей и чаще!
Нещадной влагой по груди
Текли ручьи в горячем ливне,
Протестом слабым кулачки
Сдавались властному порыву…
Вся их нежнейшая мольба -
Невинно-алая, живая,
Касалась жара алтаря
Запретно-чувственного Рая…
Желая всю её узнать
Разгорячённо-жарким телом,
Стянул порывисто пиджак,
Рванул и петли от жилета…
И вновь прижав её к груди,
Сгорая огненным желаньем,
Сквозь ткань рубашки ощутил
Всю тонкость шёлкового сари…
Её такой горячий пульс,
И всю мольбу сердцебиенья,
Упруго налитую грудь,
Нещадно стиснутую пленом…
Всё то, что в жарком ливне сна
Горящим огненным вулканом
Он безраздельно забирал,
Желаньем жгучим обжигая!
Во власти сильных его рук
Она отчаянно слабела,
Не в силах более вздохнуть,
Она сдавалась его плену…
Он вёл её - сильней, сильней,
К упругим вздохам возбужденья,
Рождая в слабости колен
Волну дрожащего елея…
Спускаясь хриплым жаром губ
Вдоль шеи нежно-обнажённой,
Накрыл нежнейшую мольбу
Ключиц, уже изнеможённых…
И замирая… не дыша….
У края пропасти в пучину,
Коснулся жаром языка,
Вбирая выгнутую спину!
ВОСТОРГ!!! Едва ли совладал!
Горячей лаской вниз по коже
Сама собой его рука
Спустилась жаром осторожным…
И тихо отгибая крой
Её сверкающего сари,
Мужская жаркая ладонь
Коснулась живота… лаская!
О, как нежна была рука! -
Под вздох растерянного стона
Перевернулась и прошлась
Шершавой тыльной стороною…
И сладко чувствуя волну
Ответной дрожи и изгиба,
Он глухо стиснуто вдохнул,
И резко выдохнула до хрипа…
Не в силах боле совладать
С невыносимо острой мукой,
Одним рывком, сходя с ума,
Он подхватил её на руки!...
В пучине ярого дождя,
В его желанье обнажённом,
Ему была сейчас нужна
Любая мягкая опора…
Любой свежая трава!
Любая тихая сторожка!
Любой отель, любой диван!
Где, обезумев, можно… можно!
Почти отчаянно рыча,
Не в силах сдерживаться долго,
Горящим взглядом отыскал
Уединённую сторожку…
Он нёс её туда… туда…
Не ощущая свои ноги,
Лавина дикого дождя
Дышала страстною любовью!
Она дышала и звала!
Сводя желанием все плечи!
Рождая огненный вулкан!
Сминая разом все запреты!
Прильнувши вся к его груди,
Всецело, нежно, безотчётно,
Она дрожала в забытьи,
Сжимая пальчиками ворот…
И в этой Магии Дождя,
В одеждах обнажённо-влажных,
Живой Русалкой на руках
Была дарована для жажды…