Я ласкаю эти кости,
подсыпая с малой горсти
истощённость прежних дней,
сущий ад, что ты любила,
верь мне, ни одна могила
нашей смуты не темней.
Всё пылает желчно тайна,
а уснули мы — случайно…
Я потерян, пуст, и скоро,
в отдаленьи коридора,
сокровенные мечты
станут жизни мимолётней,
ты хотела стать свободней,
но желания — пусты;
ощути тоску в рыданьях,
в беспросветных ожиданьях.
Как последний луч белёсый
направляя к скулам слёзы,
обнажает мёртвый взгляд,
как немое дуновенье
обостряет вожделенье,
так и круг ночных плеяд —
освещает путь прекрасный,
и проходит миг напрасный.
Я влюбился в эти кости;
жезлы, костыли и трости
больше не годятся мне
средством забытья в бессильи, —
только, чтоб подрезать крылья,
слечь, уснуть в сырой земле,
раствориться с упоеньем,
притвориться, что рожденьем
не обязан, не обязан
никому — и не привязан
я к обители грехов.
Велики и отвращенья,
но я близок до прозренья,
дар — сам лик иных богов.
Я кормлюсь им, как надеждой:
умереть опять, как прежде!
Ночь светлее дня. Взываю
вновь к потерянному раю,
подари мне смерть и тлен,
сквозь раздор, мой дух щемящий,
целый мир в себе таящий,
дай скорей вернуться в плен,
в плен, что радостней свободы,
в плен, достойный вечной оды.
Гончаров А.С.
2019