Ты лежишь без движения, неестественно, точно кукла тряпичная.
Я бы сказал, что это гротескно, если б не было так трагично.
Над вашим милым лицом долгие годы трудился наркотик.
В страшной ухмылке застыл ваш напомаженный ротик.
С вашей синенько-беленькой кожей контрастировал туберкулезный румянец.
А в страшном полуоткрытом глазу я улавливал глянец.
Вы опять обманули, слов не сдержали, проиграли пари.
Опять с вашей страшной головки съехал красивый парик.
Я вас бил и тряс, наверное, с лишним апломбом.
А вы, постонав, рот приоткрыли, где нужны и протезы и пломбы.
Я вспомнил хозяина, он убьет вас за цепочку и запонки.
Меня тошнило, воздух съедал перегар и более едкие запахи.
Я повторил процедуру, но не вывел вас с вашей сомнамбулы.
Тогда я взял со стола порошок и две ампулы.
Проклиная весь мир, нас и наше родство,
Как алхимики древности, я стал готовить раствор.
Есть злодеяния во благо, есть, где убийство не зло.
Я это всё понимаю, и значит, нам повезло.
Вам поставив недельную дозу, я такой же укололся сам.
Мы умираем, защекотало под ложечкой, боли ушли, чудеса...