Генералы в атаку не ходят,
Губернаторы, кстати, тоже.
Рукопашная больше не в моде,
Стиль мундира теперь дороже.
Есть мундиры из ситца и шёлка,
Однотонные и в полоску,
Из музейного хмурого волка,
Для чинов больших и подростков.
Есть цветные из шерсти «гламура» —
Этих видно за пять кварталов:
Вон идёт толь дурак, то ли дура,
С толерантного карнавала.
Есть кремлёвские – эти с дубками,
Покровители кресло-армий,
Размедаленные, с орденами:
«Вы на фронте то были, парни?»
Есть поповские с пузом под двести,
Себя ради бьют в лоб до боли,
На груди бриллиантовый крестик,
А на сердце песочный нолик.
Есть сенатские – синие рясы,
Депутатские – чёрной масти,
Зарабатывают лясотрясы
Лясотрясыванием пасти.
Есть продажные – детки Иуды,
Что элитные, с той же бочки,
Доят вымя заморской паскуды,
А по сути живут в рассрочку.
Есть народные — хлыст да крапива,
Чтобы шею не тёрло грузом.
Богатырская мать вашу сила,
Сколько ж можно тащить обузу?
Где вы Муромцы? Где вы Алёши? -
До беды то всего два шага.
Непосильная барская ноша,
Не за «этих» дед шёл к Рейхстагу.
Не за «них» гибли ротами братья,
Под Кабулом и на Кавказе.
Ведь кричал батальонный: «Ё…, мать их!»
Да погиб, лишь строка в приказе…
Не пойдут «Мундирали» в атаку –
Честь давно под замком в комоде.
Видно, нам должно броситься в драку,
Навалять кой-кому по морде.
За страну, за друзей и за деда,
За тельняшку и гимнастёрку,
Помянуть в третий тост за обедом
И цигарку забить махоркой.
М.Ж.