Марла ловит себя на мысли, что чертовски устала.
От нее несет бурбоновым перегаром, и потерями близких.
Она хлещет коньяк и виски, как в лучших домах Макао,
Но из этих домов как правило уходят все лишь по-английски.
У Марлы глаза - цвета южной агавы.
Лучшего сорта: Сативы и Индики. У нее внутри пустота, на три теннисных корта,
Хотя раньше святило там солнце на целую Индию.
Озоряя окрестности Порто
Вдохновляя писателей/мистиков
Но теперь там возводится готика,
Из соборов масштабов немыслимых.
И соборы масштабов немыслимых, тычут башнями в серое облако.
Знаешь Марла,
Я тоже был изгнанным,
Как листва та, что падает в обморок.
Где из баров доносится музыка, там террасы по вторникам звездные.
Умирать надо тоже со вкусом, если жить, то под небом с цветущими розами.
Марла...
В нас когда-то шумел луно-парк и синева бульвара,
Отражалась в зрачках, в голосах Пастернак,
А теперь тишина театрального зала,
Оглушает и кроет мрак твои волосы цвета нуара,
Твои волосы будто бы черный флаг,
Под лучами заката Дель Мара.
Где теперь вместо светлого завтра у ног, лежит оркестровая яма.
Я пишу тебе Марла из дальнего края души,
Всей трагедией вниз летящего фортепиано.
Я смотрел на тебя и во мне оживали все чертежи,
Но теперь только след уходящего каравана.
Здесь за окнами зрели каштаны и цвел когда-то инжир.
Опуская над городом ночь, как чулок танцовщица канкана.