Я вчера с Нишапури пил местный коньяк.
Он наутро, проснувшись, заметил синяк
У себя под затёкшим, невидящим оком.
Я напомнил ему, что он "сел на коня".
Став на время Буденным, взял грабли с балкона,
Приспособил мой шарф, что-то типа попоны,
И помчался в атаку, кольчугой звеня.
В "беспощадном бою" он был ранен слегка.
Это грабли-скакун, дав ему тумака,
Возвестили о том, что врагов больше нету.
Я Хайяму на шишку пристроил монету
И любезно просил не валять дурака.
Но мой друг, надышавшись коньячных паров,
Был к незримым врагам необычно суров.
Он второй раз на грабли ступил по запарке
И, под глаз получив, стал полЕнницей дров.
Я "борца за свободу" не стал поднимать.
Половик, превратившись на время в кровать,
Дал Хайяму поспать три часа до рассвета.
"Аскетизм" его был достоин сонета.
А коньяк мы допили. Не стану скрывать.