Взломав оборону Кракова,
Мы вышли вперёд, на Берлин.
Наш 25-й танковый
Всё же в пути нашли.
«От жителей города Люблина
И узников лагеря смерти
Герои – танкисты, мы любим Вас
Больше всего на свете!»
Запомнились лишь красивые
И большеглазые лица,
Взгляды, слова счастливые
От которых искрится
Через недельку с уступом,
Как бы понятней сказать,
Мы прибыли в город Люблин
Танки с ремонта снять,
И вдруг, словно в фильме сказок
И явно рукой таланта
Выплыла пара как праздник
Для самого Рембранта.
Польский еврей Рафи,
Французская идишка Ивет.
Нет этой парочке славной,
Лучше, моложе, счастливей.
Утихли январские страсти,
Сказал мне Рафи с улыбкой.
Мой дом вернули мне власти,
А с домом любимую скрипку.
Я трудностям жизни не сдамся,
Они, как обратные реки.
Услышишь мелодию Брамса
И станешь мне другом навеки,
А впрочем, мы вместе с Иветой
С высот восемнадцати лет
Желаем с тобой отобедать
Наш первый еврейский обед.
- Согласен?
- Конечно согласен!
-Вот рядышком с нами наш дом
Пусть город сияет от счастья,
Мы вместе с танкистом идём!
А можно ль танкисту позволить,
Когда вся планета горит
Суп бабушкин тейглэх – фасолес
И курочку с привкусом фри?
Писака нацистской газеты
С враньём своим в дебри полез,
Что свадьба ХХ-го века
Ещё продолжается здесь.
Что это не узники смерти
Угрозам солдат вопреки,
Смеялись, плясали как черти
На кручах любовной реки.
А было куда интересней
О чем тот стервец замолчал,
Здесь пели хасидские песни,
Они ещё в сердце звучат,
А свадьба, мир будила спозаранку
И звуки этой свадьбы в бой вели.
Мы через Вислу направляли танки
Чтоб они скорей сюда пришли.
Восстаньем, опасным восстаньем
Сам Гитлер её окрестил.
«С причудой мириться не станем,
Задушим коль хватит нам сил!»
Вот здесь ты продолжишь мой Рафи
Наш страшный и долгий трактат:
--Меня словно князя и графа
Ввели под охраной солдат
К директору фабрики смерти
И он – отставной генерал
Прилюдно при яркости света
Со свадьбой меня поздравлял,
Налил рюмку чистого спирта.
Вторую, я третьей не ждал…
Изрезанный весь и избитый
Вернулся в свой свадебный зал.
Меня там встречали как бога,
Хотя я не Бог, я ничто,
Померкли судьба и дорога,
Как мятый билет Спортлото.
Меня там резали, били,
Нацистские палачи.
И ужас ,струну удалиди,
Дарящую семья мужчин.
И вот мы с героем-танкистом
Сидим в нашем доме втроём,
Уверен,мне жизнь ненавистна.
За то, что я стал женихом?
А впрочем, волненье напрасно,
Коль рядышком друг мой танкист,
Казалось, что жадно и страстно
Открыто они обнялись.
Я встретился взглядом с Иветой,
Не назначая свиданья
И вдруг от обилия света
Я потерял сознание.
Проснулся на левой её руке
Уже на утренней зорьке.
У дома меня ждали невдалеке
Бессмертные «тридатьчетвёрки»