Апрельской ведьме сложно в сентябре. Туман ложится на пустые пашни, сбежать бы в лес - да как будить домашних, услышат скрип калитки во дворе. Там на плите, наверное, поспел субботний чай из груш и облепихи, и утро спит, и на коленях тихо уютный кот свернулся и сопит, у двери старый пёс хвостом виляет, а рядом луч купается в листве, и ягоды шиповника пылают печными угольками на траве. Потом, потом, дубрава подождёт - зачем идти куда-то, суетиться, когда по небу пишут острым птицы о том, что всё, конечно же, пройдёт. Есть время забывать и время жить, сушить полынь, молиться, ворожить, в пустой котёл бросая заклинанья. Есть время не обуздывать желанья и время их под сердцем сторожить.
Апрельской ведьме хочется уснуть и не узнать безжалостную зиму - ждать холодов почти невыносимо и невозможно вспоминать весну, немыслимо не провожать огни, не танцевать над рыжими кострами, не знать, где души, жившие меж нами, и кто оставил нас совсем одних.
...А в поле ветер бродит и смеётся над всеми, кто печалится о вечном.
В его руках молчат следы овечьи, и щурится расплавленное солнце.