Фиалку я весеннюю журил:
Лукаво та украла запах сладкий
Из нежных уст, чей вздох так сердцу мил,
О коих я мечтал в ночи украдкой.
Я лилии корил за цвет руки,
За черноту волос - ростки майорана,
От белой розы цвет был взят щеки,
От красной розы - яркие румяна,
Кровь с молоком у вишни углядел,
Что подмешала ты в своё дыханье,
Но в вызревшем плоде червяк сидел,
Неотвратимо близя увяданье:
Я множество цветов увидел тут
И все они красу твою крадут!
Подлинник.
The forward violet thus did I chide:
'Sweet thief, whence didst thou steal thy sweet that smells,
If not from my love's breath? The purple pride
Which on thy soft cheek for complexion dwells
In my love's veins thou hast too grossly dyed.'
The lily I condemnd for thy hand,
And buds of marjoram had stol'n thy hair;
The roses fearfully on thorns did stand,
One blushing shame, another white despair;
A third, nor red nor white, had stol'n of both,
And to his robb'ry had annexed thy breath,
But for his theft in pride of all his growth
A vengeful canker eat him up to death.
More flowers I noted, yet I none could see
But sweet or colour it had stol'n from thee.