Я выйду в осень
со своим
одиночеством,
Осень примет меня,
как душу
родственную;
Мы знакомы с ней,
со дня
одиночества;
когда хотелось мне
завыть
воем
волчьим.
С той поры
я доверяю ей
свои
мысли;
я с ней говорю
о больном,
о жизни.
А ещё
о глубоко личном.
О чём не могу,
вот парадокс,
даже
с людьми
близкими.
Мы присядем с ней
на ковёр
персидский,
из облетевших
вчера
листьев.
Они ещё тёплые,
хотя
уже мёртвые.
Осень раздвинет
ветром
облаков,
тяжёлые шторы,
неутомимых
странников
неба;
в белую летнюю
форму,
ещё одетых.
И с небосвода прольётся
синим
светом
Солнце.
Самым синим
на белом
Свете;
Потому-что
синий,
мой цвет
любимый.
Мы с осенью
выпьем
остатки лета;
она сберегла их
на этот
случай.
Добавила в них
лишь
щепотку
грусти.
Самую малость.
Приятной
и светлой.
И от этого
стали они
только лучше.
Какое тёплое
солнце.
Где-то птица
щебечет
мотив
монотонный.
Что это?
Последние дни
короткого
бабьего
лета.
И осень уйдёт;
и оставит лишь
мне,
пряный,
с лёгкой горечью
привкус:
невольная память
об умерших
листьях,
отдавшие золото
вечной
земле.
Я в осень выйду
со своим
одиночеством,
будем молчать
вдыхать
и слушать.
В ненароком
открытую
душу,
уронит мне осень
прощальный
листок.
В нём
красивым почерком:
мне пора;
увидимся
через год.