Я предал все, что только мог,
От всех затей я отказался,
И от себя, сбиваясь с ног,
Бежал, вслепую, в те пространства,
Где льстил себе найти причин,
Не возвращаться к людям снова,
Но память ночью закричит,
Да так, что выпрыгнуть готово,
Через гортань, на простыню,
То самое, что ночью, в мае,
Понять умеет абсолют,
И осознать ЕГО, его не зная…
То самое, что в пустоте,
Утробы гибкой, брызнет эхом,
Тревожных чувств, а мозг – стратег,
Велит заткнуться, ибо нехуй,
Мутить во храме сей уклад,
И бунтовать, и порываться -
Найти и вырыть дивный клад,
И стать всевышним, как Гораций.
И я упомяну тогда,
И старичка: сказал бы Герцен -
Встречайте, дамы, господа,
То самое – зовется сердцем.
Так вот оно, порой, болит,
И я – причина этой муки,
А ведь мы с ним легко могли б,
Тоске моей, дрянной старухе,
Стянуть петлю тугим лассо,
Вкруг шеи, так, что б до блевоты…
И снова я – малой, босой,
Счастливый, глупый, беззаботный…
10.09.19